Багдадская встреча. Миссис Макгинти с жизнью рассталась. После похорон

— Очень мило, что надумали выбраться ко мне, — начал он разговор. — Очень мило. Вы сейчас из?..

— Килчестера. Через полгода ухожу на пенсию. Вообще-то я мог уйти еще полтора года назад. Но меня упросили остаться.

— Вы мудро сделали, что согласились, — с чувством произнес Пуаро. — Очень мудро…

— Правда? Не знаю, не знаю. Не уверен.

— Да-да, очень мудро, — подтвердил Пуаро. — Вы не представляете, что такое ennui[152] — долгие, томительные часы скуки и бездействия.

— О-о, на пенсии у меня будет полно работы. В прошлом году мы в новый дом перебрались. Садовый участок ничего себе, но такой запущенный! Все нет времени заняться им вплотную.

— Ну, раз вы в душе садовод, дело другое. Я тоже как-то решил поселиться в пригороде, думал, буду выращивать тыквы. Ничего из этой затеи не вышло. Не по нраву мне это.

— Вы бы видели, какую тыкву я вырастил в прошлом году! — с энтузиазмом воскликнул Спенс. — Просто гигантскую! А розы! Розы — это моя страсть. Я собираюсь…

Он прервал себя на полуслове.

— Я приехал не для того, чтобы хвастаться своим огородом.

— Конечно нет, вы приехали повидать старого знакомого, это очень любезно. Я вам весьма признателен.

— Боюсь, мосье Пуаро, есть и другая причина. Буду с вами откровенен. Я хочу просить вас об одолжении.

Пуаро осторожно пробурчал:

— Ваш дом заложен, и вам нужна ссуда, чтобы…

Спенс, ужаснувшись, перебил его:

— Боже правый, деньги тут ни при чем! У меня и в мыслях такого не было!

Пуаро взмахнул руками, грациозно извиняясь:

— Простите великодушно.

— Скажу вам напрямую — сам не знаю, как у меня хватило нахальства приехать к вам с такой просьбой. Если вы возьмете меня за шиворот и выставите за дверь, я не удивлюсь.

— Никакого шиворота не будет, — отмахнулся Пуаро. — Продолжайте.

— Речь идет о деле миссис Макгинти. Вы, наверное, о нем читали.

Пуаро покачал головой:

— Мимоходом. Миссис Макгинти, пожилая женщина, то ли продавщица, то ли поденщица. Рассталась с жизнью, да? А как?

Спенс вдруг уставился на него.

— Господи! — воскликнул он. — Надо же, что припомнилось… Поразительно… Как это мне сразу в голову не пришло…

— Простите?

— Нет, ничего. Была такая игра. Детская. Мы играли в нее, детишками. Соберемся, сядем в рядок — и поехали; кто водит, к каждому по очереди с одной считалочкой: «Миссис Макгинти с жизнью рассталась, на небо улетела, да там и осталась, с жизнью своею рассталась. А как?» — «Стоя на колене, как я, вот так!» Дальше — вопрос следующему: «Миссис Макгинти с жизнью рассталась, на небо улетела, да там и осталась, с жизнью своею рассталась. А как?» — «Вытянув руку, как я, вот так!» И вот уже каждый, замерев, стоит на колене и тянет вперед правую руку. И наконец — развязка! «Миссис Макгинти с жизнью рассталась, на небо улетела, да там и осталась, с жизнью своею рассталась. А как?» — «Вот так!» Водящий валится на землю, а за ним — все остальные, будто кегли! — И Спенс разразился громким хохотом. — Надо же, что припомнилось!

Пуаро вежливо ждал, что последует дальше. Это был один из тех случаев, когда сугубо английский юмор был выше его понимания, а ведь он прожил в Англии полжизни. Он и сам играл в детстве в Cache-Cache и Le Boulanger, но у него вовсе не возникало желания рассказывать об этих забавах, даже думать о них.

Когда Спенс наконец отсмеялся, Пуаро чуть утомленно повторил:

— Так как же она рассталась с жизнью?

Улыбка сбежала с лица Спенса. Он снова посерьезнел:

— Ее ударили по затылку чем-то острым и тяжелым. Убийца обшарил комнату и похитил ее сбережения, около тридцати фунтов наличными. Она жила в небольшом коттедже, но держала постояльца. Некоего Бентли. Джеймса Бентли.

— Ах да, Бентли.

— Следов взлома обнаружено не было. Замки, окна — все в полном порядке. Бентли был стеснен в средствах, сидел без работы, два месяца не платил за жилье. Деньги нашли под камнем позади коттеджа. На рукаве пиджака Бентли оказались следы крови и волосы; кровь той самой группы, что у покойницы, ее же волосы. На первом допросе он заявил, что рядом с телом убитой не находился — выходит, кровь и волосы не могли попасть на его одежду случайно.

— Кто ее нашел?

— Булочник принес хлеб. В тот день она обещала с ним расплатиться. Дверь открыл Джеймс Бентли и сказал, что уже стучался к миссис Макгинти, но не достучался. Тогда булочник встревожился — не случилось ли чего? Они позвали соседку и вместе пошли наверх. В спальне миссис Макгинти не оказалось, постель осталась застеленной с вечера, но вся комната была перерыта, а половицы приподняты. Тогда они решили заглянуть в гостиную. Там она и лежала на полу, соседка как увидела — давай голосить на всю округу. Потом, конечно, вызвали полицию.

— И Бентли в итоге арестовали и судили?

— Да. Было судебное разбирательство. Вчера. Дело оказалось яснее ясного. Сегодня утром присяжные вынесли приговор, им понадобилось всего двенадцать минут. Суд постановил: виновен, приговорить к смертной казни.

Пуаро кивнул:

— А потом, после приговора, вы сели в поезд и приехали в Лондон, чтобы повидаться со мной. Почему?

Инспектор Спенс опустил взор в пивную кружку. Несколько раз провел пальцем по ободу.