Багдадская встреча. Смерть приходит в конце

Она умолкла, наморщив лоб, потом продолжила, слегка запинаясь:

– Иногда я… я радуюсь, что сбежала. И все же… не знаю… внизу есть что-то… что зовет меня назад.

Хори выпустил ее руку и отступил на шаг.

– Понимаю тебя, – мягко произнес он. – Пение Камени во дворе…

– Что ты имеешь в виду, Хори? Я не думала о Камени.

– Возможно, ты о нем не думала. Но мне все равно кажется, Ренисенб, что ты слышишь его песни, сама не сознавая этого.

Ренисенб, нахмурившись, пристально смотрела на него.

– Какие странные речи ты ведешь, Хори… Отсюда его невозможно услышать. Слишком далеко.

Управляющий тихонько вздохнул и покачал головой. Веселый огонек в его глазах озадачил Ренисенб. Она даже немного рассердилась и растерялась, потому что не могла понять его.

Глава 12 Первый месяц лета, 23‑й день

I

– Можно поговорить с тобою, Иса?

Старуха внимательно посмотрела на Хенет, замершую на пороге комнаты, и ее губы растянулись в раздраженной усмешке.

– В чем дело? – резко спросила она.

– Ничего особенного… по крайней мере, я так не думаю… но мне хотелось бы просто спросить…

– Тогда входи, – оборвала ее Иса. – Входи. А ты, – она похлопала палкой по плечу девочки-рабыни, которая нанизывала бусы на нитку, – ступай на кухню. Принеси оливок… и приготовь мне напиток из гранатового сока.

Девочка убежала, и Иса нетерпеливо махнула рукой Хенет.

– Посмотри на это, Иса.

Старуха перевела взгляд на предмет, который ей протягивала Хенет. Это была маленькая шкатулка для драгоценностей со скользящей крышкой и двумя застежками.

– И что?

– Это ее. Я нашла это только что… в ее комнате.

– О ком ты ведешь речь? О Сатипи?

– Нет-нет, Иса. О другой.

– Ты имеешь в виду Нофрет? И в чем же дело?

– Все ее драгоценности, все сосуды с благовониями и притираниями… все… были погребены вместе с нею.

Иса размотала шнурок на застежках и открыла шкатулку. В ней лежала нитка бус из мелких камешков сердолика и половинка амулета с зеленой эмалью.

– Уф, – сказала Иса. – Ничего особенного. Наверное, не заметили.

– Слуги бальзамировщиков забрали всё.

– Слуги бальзамировщиков ничем не отличаются от других слуг – им нельзя доверять. Они просто забыли.

– Говорю тебе, Иса: шкатулки не было в комнате, когда я в последний раз туда заглядывала.

Иса пристально посмотрела на Хенет:

– Что ты пытаешься мне сказать? Что Нофрет вернулась из Загробного мира и теперь здесь, в доме? Ты же не дура, Хенет, хотя иногда тебе нравится притворяться. Тебе что, доставляет удовольствие распространять эти глупые байки?

Хенет с важным видом покачала головой:

– Всем известно, что случилось с Сатипи – и почему.

– Возможно, – согласилась Иса. – А возможно, кое-кто знал об этом еще раньше… А, Хенет? Мне всегда казалось, что ты больше других знаешь о том, как встретила свою смерть Нофрет.

– О Иса, неужели ты могла подумать…

– О чем это мне не следует думать? – перебила ее Иса. – Я не боюсь думать, Хенет. Я видела, как последние два месяца Сатипи бродила по дому, словно тень, напуганная до смерти… И вчера мне пришло в голову, что она что-то знала… возможно, угрожала рассказать Яхмосу… или самому Имхотепу…

Хенет разразилась потоком визгливых протестов и восклицаний. Иса закрыла глаза и откинулась на подушки.

– Я ни секунды не тешила себя мыслью, что ты можешь признаться в таком поступке. И не жду от тебя признания.

– Зачем мне это? Позволь тебя спросить: зачем мне это?

– Не имею ни малейшего представления, – ответила Иса. – Для многих твоих поступков, Хенет, я не могла найти удовлетворительного объяснения.

– Наверное, ты думаешь, что я пыталась купить ее молчание. Клянусь девятью богами Эннеады…

– Оставь богов в покое. Ты достаточно честна, Хенет… до известного предела. И, вполне возможно, ничего не знаешь о смерти Нофрет. Но тебе известно почти все, что происходит в доме. И если бы я хотела в чем-то поклясться, то поклялась бы, что ты сама положила эту шкатулку в комнату Нофрет… хотя и не представляю зачем. Однако у тебя должна быть какая-то цель… Твои уловки могут обмануть Имхотепа, но не меня. И не хнычь! Я старуха и не выношу, когда люди хнычут. Иди и жалуйся Имхотепу. Похоже, ему это нравится, хотя один лишь Ра знает почему.

– Я отнесу шкатулку к Имхотепу и расскажу ему…

– Шкатулка останется у меня. Ступай, Хенет, и перестань распространять эти глупые предрассудки. Без Сатипи в доме стало гораздо спокойнее. Мертвая Нофрет принесла нам больше пользы, чем живая. Но теперь, когда долг уплачен, все должны вернуться к своим повседневным обязанностям.

II

– В чем дело? – спросил Имхотеп, величественно входя в комнату Исы несколько минут спустя. – Хенет очень расстроена. Пришла ко мне вся в слезах… Почему никто в этом доме не может проявить к этой преданной женщине хоть капельку доброты?..

В ответ Иса рассмеялась своим скрипучим смехом.

– Насколько я понимаю, – продолжал Имхотеп, – ты обвинила ее в краже шкатулки… шкатулки с драгоценностями.

– Это она тебе сказала? Ничего подобного. Вот шкатулка. Похоже, ее нашли в комнате Нофрет.

Имхотеп взял шкатулку.