Багряная песнь (СИ)

Бурление голосов перетекало друг в друга. Энгвар встал прямо перед шахтерами.

– Ваша смена не закончилась, – голос прозвучал с опасной ленцой убийцы.

«И что же их напугало в шахте так, что оказалось хуже одного из талахай?»

Энгвар чувствовал кислую вонь их животного страха, как отраву в воде.

Он быстро оглядел бригаду Лагдуша, словно ощупывая ее взглядом: не все. Не хватало с двух десятков орков. За выжившими тянулся кровавый след по камням: черный и блестящий, как земляное масло.

«Значит, остальные ранены еще серьезнее или мертвы. Двадцать шахтеров. Дерьмо».

– Господин… – голос бригадира, необычно светлокожего и приземистого орка, с ног до головы испачканного угольной пылью, звучал сипло. – Господин, на нас напали.

«Спаси нас Аран Эндор! Да неужто!»

Лагдуш держался на почтительном расстоянии, будто стараясь слиться с остальными орками. И избегал смотреть ему в глаза, как всегда случалось при виде майар. В нем, как и в любом другом орке, проскользнуло в этот момент нечто от дебилов-вырожденцев, которые появлялись на свет обреченными на безумие, зато набирали силу тела, как обычные мужчины и женщины.

– Кто на вас напал? – Энгвар мрачно поглядел на бригадира и перепуганных шахтеров. – Голые землекопы? Может, крысы?

«Трусливые сучьи дети. И что я отвечу псам Лангона, когда они придут снимать выработку и придется заказывать новые лампы?»

Гребаные лампы. Разбили эти скоты, а отбиваться ему, как и всегда: факелы чадили и вредили работе, а лучшие шахтовые светильники приходилось заказывать в одном из цехов сиятельного, командирский рог ему в жопу, Тар-Майрона.

Энгвара на мгновение отвлекли писк и шуршание – в пятне света, за входом в шахту с резными наличниками, мелькнула целая стая крыс. Черношерстные твари ломились и верещали, лезли друг другу на головы, путались и кусались за голые розовые хвосты.

И рассосались в мгновение ока. Все равно что впитались в камень.

«Значит, и крысы сбежали. Но при обвалах так бывает».

Энгвар перевел взгляд на Лагдуша, который наконец-то поднял голову и посмотрел ему в глаза. Белки орка покраснели от угольной пыли.

– Они… мы не знаем, что это, господин, – он говорил раздражающе медленно, будто на ходу подбирая слова. – Что-то светилось в темноте, красное. Я видел их, они как заросли чем-то. Выли, как эхо в пыточных. Смеялись, как те, кого ведут в Яму. Кого они ранили – с нами, кто добежал. Остальные… там. Мы ударили по камню, и они… просто все проломили и свалились на нас.

«Воющие кристаллы?!»

Энгвар даже головой встряхнул, еще раз взглянув на бригаду.

– А теперь посмотрите на меня еще раз, – зеленые глаза майа потемнели от раздражения. – И скажите правду, на этот раз без шахтерских баек. Кто из вас обосрался и вызвал обвал? На самом деле.

Ответом было молчание. Шахтеры упрямо смотрели на него, все как один, и на их лицах Энгвар читал молчаливый ужас.

«Они действительно не лгут?»

– Я перебил опоры, господин, – виновато заговорил Лагдуш. Хриплый голос орка звучал непривычно сбивчиво и тихо. – Наверняка завалило. Они… гнались за нами. Эти, красные. Но хоть убивайте – мы не пойдем, пока не убедимся, что оно мертво. По-настоящему мертво.

Чем больше он слышал, тем больше понимал, что такой обман слишком сложен для орков. Целой сменой, да ради обвала, который им же и разбирать? Зачем?

«Никаких причин. Что за красные?»

Орки дрогнули разом, шарахнувшись в сторону, когда из шахты донесся мучительно-яростный протяжный вопль. И стих.

– Говоришь, среди вас есть раненые, – Энгвар цыкнул языком и кивнул, подзывая их к себе. – Покажитесь-ка.

Из общей массы орков, облаченных в кожаные туники рабочих, выступило с полтора десятка раненых. Грязные от угля, они кривились от боли, пачкали себя и пол густой кровью: соседи вытолкнули их, как заразных.

Спрятаться не удалось никому.

Раненые остались стоять перед Энгваром – хромые, с изодранными руками и лицами.

Он подошел к первому среди них, мощному орку с оливковой до зелени кожей. Тот прижимал к груди кровоточащее предплечье.

– Покажи рану. – Энгвар бесцеремонно дернул шахтера за запястье, понуждая разогнуть руку, и тот издал сдавленный хрип боли.

«Это не упавший камень».

Внутренности прихватило скользким кулаком дурного предчувствия и одновременно – сладостным предвкушением опасности.

В Энгваре проснулась давно спящая гончая.

На предплечье шахтера, от локтя до кисти, изгибался кровоточащий след, как от двойных когтей. Странная рана: края остались гладкими, словно от острого клинка. Но кровь, даже там, где начала сворачиваться, подернулась мерцающей красной пленкой, больше похожей на блеск породы в необработанном камне.

«Или этот отсвет дают грибы. Но будь я проклят, если они врут. Никогда такого не видел».

Игнорируя шипение орка, Энгвар задумчиво поворачивал его руку влево и вправо, изучая порез.

– Как вы себя чувствуете? Что-то еще болит, кроме самих ран? Горячка? Тошнота? – коротко поинтересовался он у всех раненых скопом. Отбросил за ухо и пригладил по виску короткие черные волосы с зеленоватым, будто стоячая вода в болоте, отблеском.