Багряная планета

Снимки этой первой свалки хорошо известны, видны на ней и роботы, торчащие из груды пластмассовых вещей, летательные аппараты разных конструкций, и все это среди невообразимого множества вещей непонятного нам назначения и незнакомых конфигураций. Мы проехали вдоль свалки десять километров, а ей все не было конца, в одном месте по склону оврага оползень обнажил на триста метров хаотическое нагромождение отбросов, но основания выемки не было видно.

Вашата спросил:

- Сколько же столетий все это копилось? Больше половины вещей выглядит вполне годными. Наверное, выходили из моды, заводы работали на полную мощность, людям все это доставалось без особого труда, и они потеряли цену вещам.

- Ты обрати внимание, что почти все из пластмассы, - сказал Зингер. - Стой, ребята, мы запечатлеем вот этот склон с машиной, похожей на наш грузовик…

Антон заставил Туарега принести большой шар с пробитым боком, на нем появлялись и исчезали яркие блики…

- Да это глобус! - сказал Макс. - Школьный глобус. Только не потеряйте!

Минут десять мы рассматривали поверхность планеты, с колдовским мастерством нанесенную на глобус. Впоследствии нам посчастливилось найти еще одно такое учебное пособие. На первом глобусе картина планеты не менялась. На втором по желанию можно было увидеть не только географию, но экономику, животный мир, геологию планеты, к несчастью, на Земле изображения пропали, и не только на глобусах, но и на амфоре.

Прошло два часа, как мы покинули корабль, но мы не думали о возвращении, молчал об этом и Вашата, слушая Зингера: Макс нашел еще одну из возможных причин гибели марсиан.

- Здесь миллионы, а может быть, миллиарды тонн полимеров! - говорил он.

- Полимерам скормили кислород и азот. Мы хоть и мельком видели на глобусе, что здесь были лесные массивы, особенно вокруг водоемов, на экваторе и в здешних субтропиках. Леса уничтожили, все пошло на пластмассы. И в то же время шло безудержное строительство машин, наземных и воздушных. Машины тоже сжигали драгоценный кислород, отравляя воздух производными окиси углерода.

- Мы еле ушли от этой угрозы, - сказал Вашата. - Но и Землю не сравнить с Марсом - у нас могучая атмосфера, океан, леса!

Зингер мрачно сказал:

- Пятнадцать тысяч водородных бомб, взорванных одновременно, могли унести атмосферу в космос, и Земля могла превратиться в нечто похожее, правда, с обилием отравленной воды, мертвыми городами.

- Неужели у всех живых существ, обладающих разумом, один путь развития?

- вслух подумал Антон.

Никто не ответил. «Черепашка» поднялась на пригорок. Впереди скупое марсианское солнце освещало купол, спрятавший под себя город.

Антон схватил меня за руку. Я не помню, как остановил «Черепашку». Не проронив ни звука, словно боясь, что спугнем видение, мы с Антоном смотрели на возникшую перед нами картину. Мы понимали, что сейчас невозможно существование подобного оазиса среди безжизненной пустыни, на планете, почти лишенной воздуха, и все же нас не покидала мысль, что все это реально и мы действительно открыли последнее прибежище марсиан.

Туарег, не получая команды, продолжал шагать по направлению к городу, к нему вела дорога - она начиналась недалеко от нас, - вымощенная желтыми плитами, обсаженная бордовыми кустарниками, все пространство вокруг города занимала растительность с бурыми, красными, голубоватыми листьями. По дорогам бесшумно мчались крытые машины. В воздухе бесшумно парили несколько летательных машин, одни из них напоминали наши музейные теперь аэропланы-этажерки, другие в виде дисков, шаров, цилиндров.

- Что вы стали? - спросил Вашата. - Случилось что-нибудь?

- Остановите Туарега! - сказал Зингер. - Он шагает к северному полюсу.

Виденье ушло в песок оранжевой пустыни.

- Вы ничего не видели? - спросил Антон.

- Что опять? - с тревогой в голосе спросил Вашата. - Возвращайтесь. Да верните Туарега.

ЖЕЛТОЕ ПЯТНО