Багрянец

«Черная Собака и Белые Щенята». Кэт вспомнила эти имена, и ее челюсть задрожала, как у ребенка. Возможно, наркотики, церемония, гнусная, но тщательно продуманная атмосфера – все это лишь ширма для диких бойцовых псов, которые топтали друг друга там, в черной яме; которых приучили пожирать то, что им скидывают, еще горячим и влажным.

По жуткой иронии, мысль о том, что там – настоящие звери, пугала меньше, чем нечто, которое, как ей показалось в прошлый раз, поднималось из-под земли. Теперь она надеялась только на одно – может быть, она ошиблась, и в черной бездне под полом сарая на самом деле нет иного.

«Ох, Стив».

Но для звуков, которые тогда издавали твари, содроганий земли и старых деревянных стен, преобразившихся у нее на глазах в скалы с рисунками, у Кэт объяснения не было. Как объяснить эти странные и отвратительные явления? И то, что она будто вернулась в прошлую эпоху и видела там зверей и людей с грубыми лицами, жестоко распиленных кремнем?

Кэт задрожала еще сильнее.

Она глотала ядовитый воздух. Когда они придут, чтобы развязать ее… «положить тебя лицом вниз»… она сделает вид, что надышалась парами.

И будет драться, как в тот раз, когда ее, как животное в клетке, заперли в собственном доме. Это ее единственный шанс. Она уловит момент, «и тогда…»

Прогоняя картину ручного топора с синим острием, сверкавшим в красном свете, Кэт зажмурила глаза.

Скоро все здесь изменится, преобразится – здание и сам пол, на котором лежала Кэт, изменятся, приветствуя то, что стучалось, скреблось за влажной землей. Она не могла отогнать эту настойчивую мысль: скоро «здесь и сейчас» сольется с иным временем, одно место станет другим.

– Господи! – ее крик прозвучал как блеяние козы на привязи, и наконец кто-то заметил отчаяние Кэт – кто-то внизу. Раздался грохот, точно скрежет огромных камней, от которого по самой поверхности мира пошла вибрация. Под землей послышался стон, а за ним – шум, будто кто-то рыл красную землю.

44

Вдали женщина издала очередной крик, рассекая воздух с моросью. Он отдался зловещим эхом вокруг полицейской машины, рядом с которой стояла Хелен.

Где-то в глубинах фермы, вниз по развороченной дороге, чей-то разум не выдержал невыносимого ужаса и издал зов о помощи, доказав, что теперь полиция здесь не просто для того, чтобы задавать вопросы.

Затем последовал вой – будто толпа испуганных сумасшедших. Пронзительные голоса поднимались размеренно, в унисон, образуя одну волну за другой, а когда их владельцы переводили дыхание, в паузах играла дудочка без какой-либо мелодии – просто издавала несвязные тоненькие ноты. Залаяли мужские голоса – слова из-за расстояния было не различить, но тон говорил о гневе или даже экстазе, выраженных в примитивном ритме.

Из-за поворота дороги шел грязный, угольного цвета дым, рассеивавшийся в низком сером облаке. Но самым страшным знаком перемен в мире вокруг Хелен оказался глубокий рокот, отдававшийся в ее подошвах.

Может, это был всего лишь обман зрения, но ночь, казалось, наступала преждевременно. Сквозь тонкое пепельное облако просачивался водянистый свет, но это облако на глазах поглощала тьма, надвигавшаяся с моря под дуновением сильного свежего ветра. По куртке и лицу бил дождь, и Хелен задрожала.

В щиколотки и колени снова отдало эхом землетрясения или подземных толчков – казалось, в земле вращались огромные каменные шестеренки. Сердце билось так, что кровь отхлынула от ног; Хелен облокотилась на патрульную машину и спряталась за задней дверью.

Сквозь далекий хаос человеческих воплей раздался рев мотоцикла, приближавшегося к воротам. При этом звуке Хелен стиснула зубы, инстинктивно ожидая драку. Теперь она разрывалась между желанием спрятаться в машине и закрыть двери и желанием бежать.

Позади, через поля, прочь от фермы, вели две тонкие асфальтовые дороги, окруженные живыми изгородями, в которых было не спрятаться. И как далеко она уйдет на второстепенной дороге, преследуемая мотоциклом?

Ближе всего оказалась тропа, по которой Хелен впервые пришла от брикберских пещер: эта дорога вела в долину внизу, в лес под фермой и луга на склонах под ним. Пока не прибудет подкрепление из полиции, Хелен спрячется там.

Хелен ступила на дорогу между пещерами и перекрестком, которая в ее путеводителе называлась «древней зеленой тропинкой».

На правой стороне дороги за кромкой деревьев и кустов начинался лес, словно спутанная борода под хитро ухмылявшейся тропой. При первой же возможности скрыться Хелен сошла с дороги, устремившись туда, где черника и крапива были ниже – всего лишь ей по колено. Закрывая лицо от веток и высоко задирая колени, Хелен неловко ступала по острому подлеску, шагая параллельно дороге в глубине зарослей. Икры промокли, щиколотки кусала крапива.

Мотоцикл сравнялся с Хелен и приглушил мотор у ворот.

Она услышала, как мотоциклист сошел на землю, хотя через путаницу влажных веток ничего не могла рассмотреть.