Багрянец

Сердце Кэт треснуло, а все внутри сжалось от ненависти к себе за то, что в этой убитой горем женщине она видит соперницу. Сморгнув слезы, Хелен прочистила горло и заметила:

– Но они очень странные – не представляю, кто издает эти звуки. Впрочем, из них бы саундтрек получился лучше, чем из того, что играют тут. Линкольн все это записывал под землей, кстати, кое-что – рядом с пещерами.

– Отлично, – Стив хлопнул в ладоши. – А потом поедим.

12

– Стив, нет. Нет, и все. Чего ради?

– Я хочу сделать то, что должна делать ты. Ты же сказала, что собираешься продолжать расследование – можно продолжать его и так. Просто послушай – хорошая история получится. Да, твоя история (чья же еще?), но я ведь могу помочь.

Стив разгладил руками карту «Орднанс-Сервей», принесенную им в дом Кэт и разложенную на полу гостиной огромной бумажной простыней. Углы карты он прижал подержанными CD Witchfinder Apprentice, заказанными по почте.

– Кэт, просто, черт возьми, соедини точки, – утомленно добавил Стив, завершая спор. – Тот парапланерист, Мэтт, не врал. Его действительно предупредили, чтобы не летал. На одной из этих ферм выращивают траву, и еще как – поэтому на кого-то напали.

– Стив, Мэтт может страдать от паранойи и мании. Он тяжело расстался с женой, и пресса давно от него отвернулась, оставив без внимания, хотя, когда он нашел пещеру, Мэтта объявили местным героем. Не думаю, что он хорошо перенес свою короткую минуту славы, а теперь она еще и закончилась.

– Коп из Брикбера, твой знакомый, тоже сказал, что случаи, когда брали фермы с наркотой, были…

– Давным-давно, и с тех пор – ничего. Все это давно закончилось.

– А потом вечеринка у этого чувака вышла из-под контроля, – Стив указал на колонки айпода, из которых лилась негромкая «Красный народ поет» со скачанного сольника Тони Уиллоуза.

– В семидесятых! Сто лет назад.

Воздух гостиной колебала потрясающе зловещая песня – даже веселые отрывки мелодии омрачали невеселые стихи. Голос этот Кэт помнила с тех пор, когда Грэм еще слушал альбомы Witchfinder. В соло он звучал тоньше, но сохранил мелодичность; голос для мужчины был слишком высоким, почти женственным, и дрожал от тоски, которой Кэт не помнила с прошлых песен. Не считая необычных духовых, сопровождавших акустические гитары, песня представляла собой совершенно обыкновенный фолк, напоминавший о прошлом и средневековых балладах.

– Но одна женщина даже умерла на его ферме.

– Стив, люди все время умирают от передоза – и в пригородах, и в больших городах. Что бы ни говорили брошюры для туристов и макулатура, которую мы издаем, наркотики – обычное дело. Ты ворошишь незначительный старый скандал.

– Возможно, то, что происходило на ферме Уиллоуза, – не вечеринки. Скорее… торжества. Ритуалы. Неофициальные, тайные, секретные, по знакомству, по приглашению. Влезешь – с тобой разберутся. Так мне говорили. Один старик в пабе, Мак, сказал, что, как ни странно, Уиллоуз на них даже не присутствовал: когда вечеринки были на пике, он сидел в тюрьме. Их проводили каждый год в определенное время, и длились они долго (так Мак говорил). Некоторые случались регулярно – что-то с фазами луны или вроде того.

– Или вроде того? Мак говорил? Мак? О господи, Стив! Одна из вечеринок пошла не так, и Уиллоуз попался – все. Он не хочет внимания публики, он отошел от дел и спрятался, выгорел в семидесятые – немного сошел с ума, как Сид Барретт, насколько я читала. Думаю, он давно уже по горло сыт наркотиками и всем, что с ними связано. Я спрашивала Шейлу про него вчера – она говорит, его раз за разом пытались вовлечь в диллмутский фестиваль фолка и другой большой фестиваль в Сидмуте, но он всегда извинялся и отказывался. Уиллоуз перестал гастролировать еще в семидесятые; теперь он – просто старый хиппи, разводит овец. Его не видели на публике уже много лет, и, пока новые фолк-группы не возродили репертуар Уиллоуза, его музыка существовала только благодаря паре старых говнарей. Только поэтому о нем в наши дни вообще говорят.

Стив закатил глаза:

– Брат Хелен был там – у Редстоун-Кросс. И записывал он в самой глубине карьеров, где добывали краску для старых фабрик. В Редстоун. Некоторые карьеры – на землях Уиллоуза. А брат Хелен записал то, что мы слышали, за две недели до смерти, у Редстоун-Кросс. В гребаном карьере, Кэт, очнись. А те двое, что собирались, как они сами сказали, разбить там палатку, – почему они с собой покончили? Они вообще с собой покончили? И пешеход, которого так и не нашли, – да, люди теряются, иногда перелезают не через те заборы, но кто знает, что он там увидел? Мэтту ведь угрожали и что-то еще с ним делали просто за полеты.