Багрянец

– О боже, Кэт, прости. Вы расстались? Прости, я не знала, – это до некоторой степени объяснило ее поведение и вид. Несчастная была совершенно разбита, уничтожена. – Ты точно не хочешь выпить? Я бы купила по стаканчику нам обеим. Никто не узнает.

– Хорошо бы, – Кэт сглотнула, чтобы голос стал тверже, – но не могу. Я в завязке.

– Ох, черт, прости. Я не…

– Дай мне диски, пожалуйста, – попросила Кэт, глядя на свои руки, от которых оттекла вся кровь.

– Конечно. – Хелен сняла сумку с плеча.

– Это очень важно, – прошептала Кэт. – Они…

– Я не знаю, что такого в этих записях. Можешь хотя бы объяснить, при чем тут они? – Хелен не стремилась слушать их заново.

– Журнал. Мы хотели бы их использовать, – ответила Кэт все в том же туманном безразличном духе, каким говорила с Хелен до сих пор.

– Я не сделала копий, Кэт. Не успела.

– Хорошо. Это хорошо.

– Что хорошо?

На миг Кэт будто испугалась, но ответила:

– Что ты их привезла. Они пригодятся.

Хелен уже оставила всякую надежду извлечь из этой женщины что-либо вразумительное. Однако в этот миг сердце ее неожиданно дрогнуло от сентиментальной привязанности к дискам. На их сверкающих поверхностях стояли надписи, сделанные рукой Линкольна. Возможно, это последнее, что он написал в жизни.

– Я не хочу их терять. Это последнее, что брат сделал в жизни.

Дрожащей рукой Кэт резко потянулась к дискам, будто наркоман, который требует дозу, или нищий, хватающий мелочь. Хелен подвинулась, чтобы диски оказались подальше от Кэт:

– Слушай, вот что я решила: сделаю копии. Я привезла свой ноутбук…

– Нет! Не надо. Я заберу их.

– Лучше сделать копии – займусь этим в гостинице. Кстати, мне пора туда – они сказали подойти к трем, и уже почти три. Я загружу файлы в онлайн-хранилище, а ты их скачаешь.

– Нет, не надо копировать, – губы Кэт задрожали, она едва дышала, несвязно лопоча: – Ни к чему. Я возьму, а потом верну тебе.

Жадные руки и обескровленное лицо Кэт, ее полускрытые глаза, широко, будто от страха, распахнутые за темными стеклами, начинали пугать Хелен. Единственным, что давало ей сил спорить с Кэт дальше, был страх, что она больше не увидит диски:

– Нет, Кэт, если тебе это не жизненно необходимо, я лучше сделаю копии. Эти диски – память о брате.

– «Красный сарай». – Спина Кэт напряглась. – Ты туда заберешь диски?

Продолжать беседу было бессмысленно.

– Ну… да, наверно. Мне пора идти туда.

– Жди там.

– Что?

Кэт шумно прочистила горло:

– Я позвоню тебе. Мы встретимся, и я тебя представлю.

– Людям, которые знали Линкольна?

– Конечно. Ты ведь будешь там? Точно? В отеле?

– Ну, наверное. Где же мне еще быть? – у Хелен больше не получалось сдерживать сарказм. – Мне очень жаль насчет Стива, и я понимаю, тебе сейчас тяжело. Но я не могу кататься из Уолсола в Девон и обратно по щелчку – мне пришлось сдвинуть горы, чтобы оказаться здесь, и дочь очень расстроилась, когда я уехала в прошлый раз.

Кэт повесила голову. Хелен заметила, как она вцепилась в край скамейки – должно быть, с трудом держалась прямо.

Пора уходить. Хелен вот-вот сорвалась бы на Кэт, невзирая даже на Стива. От длинной поездки за рулем, часовой задержки в Бристоле и воспоминания о залитом слезами лице Вальды, сопровождавшем ее всю дорогу, настроение не улучшалось.

– Я сделаю вон там мишку, а потом пойду в гостиницу, хорошо? – Хелен сунула диски в сумку и встала.

– Ты уже уходишь? – Кэт была потрясена. Нет, она точно чем-то накачалась. Транквилизаторами, скорее всего.

– Да, ухожу, Кэт. Я же только что… не важно. Но ты со мной свяжешься потом? Завтра в десять мне надо уехать. Может, дашь мне имена и номера этих людей, и я сама им позвоню? Если у тебя не будет настроения встречаться?

– Я позвоню. Обещаю.

– Ладно. Тогда увидимся. – Хелен ушла гораздо охотнее, чем входила на праздник.

В душном тенте с игрушками Хелен сделала Вальде игрушку – кролика: набила пушистую оболочку поролоном, потом нарядила в розовое платьице. За этим занятием она заметила, что можно было сделать и Крила – тут находились пустые оболочки для него, а под крышей висел готовый образец. Но, невзирая на то и другое, все равно оставалось неясным, что это за зверь. Заплатив продавщице, Хелен спросила:

– Что это за Крил?

– Я не местная – из Торбея приехала, – пожала плечами та. – Наверно, какое-то выдуманное чудище из легенд.

На чудище он определенно походил.

– Его рисовали на стенах той пещеры, кажется. Теперь рисуют на сувенирах. Его очень любят – вот, скоро закончится, – продолжала женщина и понизила голос до шепота: – Никогда не подумала бы, что детям нравится держать такое в своей кровати.

Прежде чем выйти из маленького парка обратно на улицу, Хелен оглянулась туда, где осталась Кэт. Та сидела на той же скамейке, и бородач с женщиной в платке снова к ней присоединились. Старуха наклонилась и шептала что-то в ухо Кэт, а та будто закрывала лицо руками. Наверно, это мама Кэт успокаивает дочь после расставания с бойфрендом.

Из динамиков донесся усиленный рев ведущего, снова действуя Хелен на нервы. За ним последовали раскаты аплодисментов, и ропот толпы, и крики восторга.