Багряные скалы

– Тяни, давай! – рыкнул на него Дмитрий, не своим голосом. Ему до боли захотелось вернуться наверх, в узкий промытый водой коридор.

Веревка дернулась, натягиваясь.

Выбравшись, Дмитрий обессилено плюхнулся на камни, уперев в противоположную стену дрожавшие ноги. Выдохнул.

Двир молчал, разглядывая расстилавшееся внизу ущелье.

– Придется возвращаться, – констатировал он, наконец. – Слишком высоко… метров сто двадцать будет, а то и все сто пятьдесят.

Дмитрий покопался в рюкзаке, и сунул в рот щедрую горсть фиников с орехами. Медленно разжевал, сплевывая косточки, проглотил и запил водой из фляги.

Это ж, какого крюка они дали… метров шестьсот-восемьсот. Плевое расстояние на ровной земле, а тут минут сорок медленного изматывающего подъема.

Он сидел, ощущая, как приливают силы от съеденных сухофруктов.

– Глянь, – Двир ткнул рукой в темноту, – огонек.

Далеко за ущельем с трудом различалась во тьме зеленая точка.

– Минарет, наверное…

– Бир Мадкур где-то в той стороне, а может другая какая деревня.

Двир уже сматывал веревку. Дмитрий поднялся, одел рюкзак.

– Двинули…

Снова узкий скальный коридор, только теперь ведущий вверх.

После развилки тропа спустилась в узкое каменное русло. Через некоторое время стены сомкнулись над головой оставив лишь узкую щель. Проход же напротив начал расширяться. Скоро под ногами захрустела мелкая галька. Дохнуло затхлостью и сыростью. Под ботинками плеснула вода. Косой слабый свет лучом пробивался сверху, пуская блики на черной воде.

Двир посветил вокруг.

Узкий луч фонаря выхватил стены, камни, густо покрытые птичьим пометом, зеленую скверно пахнувшую воду, на поверхности которой плавали перья, помет и голубиные трупики. Впереди чернел проход, перекрытый высоким каменным порогом.

"Гев", так на иврите называются лужи и бассейны со стоячей оставшейся с зимы водой. Они на правильном пути, Бар-Цион рассказывал про целую анфиладу подобных залов-"гевов".

Задрав повыше рюкзаки и оружие, они вошли в воду и побрели к проходу. Метнулась над головой потревоженная птица.

Мерзкая зеленая жижа доходила местами до груди. Перебравшись через порог, они попали в другой похожий зал, где спугнули целую колонию пернатых, испуганно заметавшихся под сводами. Далее русло превратилось в круглый тоннель, дно которого состояло из маленьких и больших воронок, заполненных все той же цветущей водой.

Затем снова потянулись "залы", но уровень воды в них доходил лишь до щиколотки.

Наконец вади вырвалось из каменного плена.

– Сейчас бы кофе… – пошевелил продрогшими плечами Двир.

– Почти пришли, – сообщил Дмитрий, убирая карту в карман. – Мы на финишной прямой.

Они шагали до рассвета. Тропа здесь была довольно ровной и плавно сбегала с перевала вниз. Светало. Силуэты гор выступили из темноты.

На фоне синеющего неба Джабель Арун отчетливо выделялся размерами. А когда первые лучи солнца упали на скалы, те заиграли всеми оттенками багряно-красного. Стало ясно: Красная скала перед ними.

Октябрь 54-го

Долгожданный приказ о переводе в парашютисты пришел в начале осени. Позади осталось много всего: призыв, курс молодого бойца, служба в НАХАЛе, бой с сирийцами.

Вместе с ним в первую роту 890 парашютно-десантного батальона переводили еще восемь человек, остальные жгли собиравших вещи счастливчиков полными черной зависти взглядами.

Пополнение раскидали по взводам, восполнив понесенные недавно потери.

Скучать парашютистам не приходилось. Каждую неделю газеты пестрели заголовками о терактах. Границы страны буквально дымились на всем протяжении. Сирийская артиллерия с Голанских высот расстреливала рыбачьи лодки на Кинерете, словно уток в тире. С востока, из захваченной Иорданией Иудеи и Самарии через прозрачные границы просачивались банды, убивали людей, жгли посевы, расстреливали машины на дорогах. Солдаты Арабского легиона тоже не брезговали участием в подобных «забавах». На юге граница полыхала. Египтяне, оккупировавшие Газу после Войны за Независимость, сформировали там палестинскую дивизию, солдаты которой регулярно наведывались «в гости».

Когда количество погибших достигало критической точки, Старик давал отмашку Даяну, и тот спускал парашютистов с цепи.

Знаменитый 101 отряд к тому времени уже расформировали, бойцов влили в 890-тый парашютно-десантный батальон.

Однако командовал батальоном тот же человек, что вел в бой сто первый – подполковник Арик Шарон.

Парашютисты раз за разом просачивались в тыл противника, взрывая штабы, захватывая пленных, перерезая дороги и наводя панику. Но главной целью являлась, демонстрация возможности появиться в любом месте и в любое время, показать, что никто не застрахован от возмездия.

На какое-то время соседи успокаивались, но затем все начиналось сначала.

Служба в парашютистах сильно отличалась от остальной армии. Для Дмитрия начало вообще оказалось впечатляющим.

Батальон выстроился на плацу Тель Нофа, под хмурым осенним солнцем. Комбат Арик Шарон осмотрел строй и громко произнес.

– Для участия в чемпионате мира по парашютному спорту нам нужны добровольцы. Кто хочет поехать в Москву, выйти из строя!