Багровая книга

   ...Ученики идут всегда дальше учителей.

   14-го массовый погром кончился.

   В приказе главнокомандующего писалось:

   "Жидовська влада скинута".

   Разрешено было похоронить убитых.

   Из домов и улиц сваливали на телеги тела и свозили их на еврейское кладбище, где предали земле в огромных 3-х общих ямах. Отдельных могил евреям копать не позволяли. Когда согнанные для уборки и похорон трупов евреи, в числе коих были отцы, матери, жены, братья, сестры и дети убитых, плача рыли яму, повстанцы всячески смялись и издевались над ними.

   Передразнивали их.

   Не давали женщинам плакать, грозя оружием.

   Проходившие мимо кладбища группы повстанцев, при виде похорон, запевали веселые песни. Однако, некоторые крестьяне, особенно женщины, плакали при виде огромных куч убитых.

   Через несколько дней родственники убитых отправились на кладбище, чтобы разрыть братскую могилу и перенести трупы в отдельные могилы. Но толпа мещан,-- в большинстве участники погромов,-- преградили им дорогу и заявили, что не позволят беспокоить мертвецов.

   -- Нельзя их тревожить, а то они рассердятся и будут нам мстить...

   ...Всего убито до 400 человек...

Мытарства

   Резня в Умани кончилась.

   Но она раскинулась по всей Уманьщине.

   Везде, где только жили евреи, их громили и убивали, причем, процент убитых и разгромленных евреев в селах и местечках неизменно был выше процента пострадавших евреев города. В резне и погромах принимали главное участие бродившие по уезду повстанческие банды. Но во многих местах, наряду с крестьянами чужих сел, в погромe и убийствах принимали участие и односельчане евреев, зачастую соседи, знавшие их десятками лет и наблюдавшие жизнь этих трудовых, почти поголовно живших в бедности и нужде, евреев.

   89

   Оставшиеся в живых бежали.

   Бежали с насиженных мест куда глаза глядят,-- по дорогам, запруженным повстанцами.

   Многие погибали в пути.

   Тела их не отысканы поныне.

   Часть бежала в Умань, где ютилась среди городской бедноты в синагогах, под открытым небом.

   ...Но и в самой Умани, хотя резня кончилась, не кончились еврейские мытарства. Гонения и преследования еврейского населения в самых разных видах не прекращались во все время пребывания повстанцев. Самым тяжелым видом преследования был отказ окрестных крестьян и местных торговцев и торговок продавать что бы то ни было евреям, особенно съестные припасы. Повстанцы крестьяне говорили:

   -- Уморим жидов голодом.

   Окраинные и живущие вблизи дорог мещане, и агитировали среди крестьян не продавать евреям ничего, а сами скупали у них продукты за бесценок и взвинчивали цены. Они же распространяли слухи, что евреи отравили колодцы, вызывая у крестьян опасения приезжать на базары. Пришлось даже назначить комиссию из врачей, которая опубликовала обращение к населению,-- что воду можно пить. Иногда у евреев отнимали купленный ими у добрых крестьян хлеб.

   Избивали и арестовывали при этом.

   Часто ни базаре отказывались продавать хлеб крестьянам, с виду похожим на евреев.

   -- Мабуть жидивка.

   В то же время часть штаба Клименко и повстанцев была недовольна им за то, что он запретил дальнейшие погромы и резню евреев и открыто обвиняли его, зло говоря:

   -- Продался жидам.

   Евреи жили под вечной угрозой.

   Но на селянском съезде, созванном повстанцами, многие украинцы говорили речи против погрома и в защиту евреев, причем съезд, руководство на котором принадлежало не левым эсерам, каким считал себя Клименко, а сторонникам Директории -- принял и выслушал еврейскую делегацию. И съезд отрицательно отнесся к погрому и враждебно к городским мещанам, духовенству и чиновничеству, единственно виновному, по мнению съезда, в погроме. Крестьянство же, по мнению ораторов, не принимало никакого участия в этом злом деле, прикрытом лозунгами борьбы с большевиками. Доказано, что из числа убитых евреев не оказалось:

   ...Ни одного коммуниста...

   Было убито без суда и приказа властью крестьян лишь два коммуниста, но оба убитых -- христиане украинцы.

   ...Так шла борьба вокруг еврейского вопроса.

   90

   А евреи жили в непрестанной панике.

   Придавленное и ошеломленное пережитым, еврейство сидело по домам, не выходило на улицу. Все приказы и требования властей открыть магазины и приступить к обычной деятельности не имели никакого влияния.

   Город имел жуткий, онемевший вид.

   Улицы были безлюдны.

   Не выходили даже христиане.

   .................................................................................................................................................

   ...Между тем повстанческая армия разлагалась, боевое настроение повстанцев падало. Крестьяне уходили по домам, унося вооружение. Многие увозили на подводах в деревни награбленное при погроме различное еврейское добро и товары из магазинов. Часть крестьян ужасалась тому, что пролито было столько невинной крови, и, не ожидая хороших последствий, разъехалось по домам. Неуверенность и тревога охватила повстанцев, особенно в последние дни, когда советские войска перешли в наступление.

   22-го мая артиллерийская стрельба

   Всю ночь шел бой.

   И вот в Умань вступили красноармейцы.

   ...8-ой украинский советский полк...