Багровая книга

   Погром продолжается во всей своей широте, каждого попадающегося молодого еврея принимают за коммуниста и убивают. Бандиты расхаживают по городу, грабят и ведут к реке, но, прельщаясь деньгами, большею частью освобождают. Местные мещане расхаживают по городу, как будто это к ним не относится, и со скрытым злорадством взирают на ужасы...

    

10-го апреля

   Погром продолжается.

   Ходят по домам, все попадающееся под руки, забира-

   96

   ют, ищут у евреев оружие, многих арестовывают. Дома, оставленные жильцами, разрушаются вплоть до превращения в пепел.

   Пронесся слух:

   Большевики наступают на пароходе из Киевa. В течение получаса город опустел, солдаты уехали к речке Уше. Но наступление оказалось мифом, и солдаты, возвратившись, говорили:

   -- Ваше счастье, что не было наступления, а то бы ни одного жида не оставили в Чернобыле.

   К вечеру сильные обыски.

   Некоего Смоленского нашли на чердаке, повели в штаб, но по дороге застрелили.

    

11-го апреля

   Несколько спокойнее.

   Награбленное по-прежнему носят, но реже. Струк через старосту заявил, чтобы евреи собрались в синагогу. Трепет всех охватил. Я тоже пошел в синагогу. По дороге остановили солдаты:

   -- Жид, куда идешь?

   Я ответил:

   -- Пан атаман пригласил нас в синагогу.

   В синагоге я увидел много рыдающих женщин и несколько стариков. Я призывал прекратить плач и стон и обдумать, как облегчить создавшееся положение.

   Вдруг заходит пьяный Алеша.

   Он успел уже многих потопить и теперь, в каске, держа в одной руке голую шашку, в другой револьвер, обращается к нам с речью:

   -- Жидовня! Всех вас надо с корнем убить, детей, молодых, да и стариков изрубить.

   Я со слезами умолял его о пощаде.

   Доказывал нашу невинность.

   Грозя мне револьвером, он ответил:

   -- Я со Струком не считаюсь, я сам по себе. Если дадите мне100 000, оставлю вас в живых.

   Мы обещали собрать, и он ушел.

   Все, как один человек, решили отдать до последней копейки, искупить себя от смерти, и тут же собрали некоторое количество денег и выбрали специальную комиссию.

   Спустя полчаса вошел Струк.

   Я обратился к нему с приветственной речью, обещал за всех ему повиноваться, разъясняя ему, что мы невинные страдаем и являемся козлом отпущения.

   Мы не коммунисты, ведь виновные удрали все до одного.

   97

   Он ответил:

   -- Погром постараюсь прекратить.

    

12-го апреля

   Еврейские женщины поодиночке, как бы крадучись, стали появляться на улицах. У меня в доме собралась комиссия. Струк потребовал денег для содержания армии. Ему дали 30 000 рублей и предводителям его, Кравченко, Фещенко и другим, по 5000 рублей, всего 60.000 рублей.

    

13-го апреля

   Погром принял хронический характер.

   По всем домам бандиты продолжают свое действие, бывают единичные случаи убийства и бросания в реку, получаются сведения о погромах из окружающих деревень. В Гацановичах крестьяне убили старика, жену его и дочь. В Кошовке отца и сына, в Нагарцах подожгли еврейский дом и загнали туда евреев...

    

14-го апреля

   Кравченко прислал новое требование:

   "Негайно доставити 25.000 рублей, а то будете считаться нашими ворогами и каратись по часу войскового стану".

   Мы собрали.

   Послали к нему с деньгами делегацию.

   Он ответил, что фактически "хлопцам дали 24 часа погулять, но хлопцев нельзя удержать". Все же обещал завтра выпустить объявление о прекращении грабежа.

 

15-го апреля

   Появились на улицах некоторые евреи, удрученные, мрачные, с поникшей головой. Заметно кое-какое движение на базаре. Бандиты расхаживают по городу, проявляя свои действия. К вечеру по армии был приказ, что через час приезжает к ним делегация из Межигорья от Зеленого, обсуждать совместное наступление на Киев, и еврейским музыкантам велено встретить делегацию церемониальным маршем. Евреи, вместо исправления традиционного "седера", удрали в погреба, попрятались по норам, предчувствуя новую беду. По ночам налеты на квартиры, насилия, издевательства, грабежи.

    

16-го апреля

   Арестовывают много невинных молодых людей, мотивируя, что они коммунисты. Ходят по квартирам со списком

   98

   коммунистов. Однофамильцев избивают шомполами, шашками до потери сознания.

    

17-го апреля

   Каждая минута грозит новой провокацией. В домах делают тщательные обыски, подбрасывают ружья, потом ведут в штаб, вымогают последние гроши и забирают последние крохи.

    

18-го апреля

   Одну еврейку тащат к реке по той причине, будто какой-то русский мальчик заявил, что эта женщина сказала: у русских будет такая же пасха, как у евреев. Целую семью тащат к реке за то, что они будто бы имеют сношение с Киевом. Канун русской Пасхи еще больше волнует нас. Собравшиеся в церкви волнуются: кто-то пустил слух, что евреи бросят бомбу в церковь. По дороге в Чернобыль возили убитых деревенских евреев, но из одной деревни вышло несколько крестьян, и побросали их в реку.

    

19-го апреля