Багровая книга

   Лег спиною кверху, чтобы хоть не видеть, как вонзится штык в его тело. Однако убийца настаивал на своем, и бедному еврею пришлось подчиниться. Злодей поднял штык высоко, чтобы возможно ловчее вонзить его в грудь еврея, а бедняга лежал и все это видел. Но в это время, когда штык должен был вонзиться в его тело, он схватил его обеими руками и не дал опуститься ниже. Убийца хотел вырвать штык из его рук и потянул к себе винтовку. Но это послужило только в пользу Гольдиса, который не выпуская штык из рук, был поднят с земли. Мужик с большой силой потянул к себе винтовку, и на этот раз еврей выпустил из рук штык

   Мужик не удержался на ногах и упал.

   А Гольдис убежал.

   Я только слышал, как стали кричать:

   -- Ловии-те!

   Мужик, державший меня, не имел штыка, и решил застрелить меня. Для того, чтобы я не удрал, один из них держал меня за руку. А другой выстрелил.

   Пуля проскользнула мимо щеки.

   Но не задела.

   Он прицелил опять к щеке.

   Выстрелил.

   Но я отклонил голову и пуля опять не задела меня.

   Третий раз он выстрелил.

   Пуля ранила руку державшего меня.

   Тот отпустил меня на миг.

   Я, не теряя времени, побежал.

   Убежал я почти в одно время с Гольдисом.

   По нас открыли стрельбу.

   И опять пролетела пуля, которая задела только кожу моей спины.

   Мы побежали без оглядки.

   Нет возможности описать того ужаса, какой мы чувствовали в это время.

   Я не знал, что делаю. Какая-то сила толкала меня прочь от этого ужасного места, и я ей повиновался, бежал... пока не прибежал к дому одного немца.

   И там мы скрылись.

   12 дней просидели мы у этого немца, боясь показаться на свет.

   Семьи убитых убежали в Ушомир.

   120

   Две недели лежали убитые в лесу, пока не стали разлагаться. Немцы боялись заразы, и решили закопать их в землю.

   Но мужики не допустили их к лесу.

8

Австриец

   10 еврейских семейств в селе Давидовке жили всегда в мире с местными крестьянами. С появлением петлюровцев отношения ухудшились. Они увидели, как зверски поступают петлюровцы с евреями, видели, что евреев можно безнаказанно грабить и убивать, и решили "потеребить немного своих жидков".

   Они обвиняли нас в том, что мы продаем хлеб большевикам, что мы виновны во всех реквизициях, которые совершают большевики.

   Приехал как-то отряд красноармейцев в колонию Горщик, в 7 верстах от нас, и там арестовал несколько немцев-колонистов в качестве заложников для выдачи молодых людей, подлежащих мобилизации. Крестьяне нашей деревни, услыхав о том, решили присоединиться к другим селам, уже восставшим против большевиков, и вооружившись пошли разрушать полотно железной дороги и наступать на Коростень. Мы уже оставили дома и, в тяжком предчувствии разбежались по деревне, чтобы спрятаться у крестьян. Но ни в один крестьянский дом нас не впустили. Два кулака нашего села приказали крестьянам никого из евреев не укрывать.

   У одного из кулаков жил сапожник австриец.

   Некоторым из нас удалось спрятаться в одном крестьянском сарае, и мы там таились несколько дней. Но вот пришли два крестьянских парня нашего села "с фронта", т. е. от линии железной дороги, и заявили крестьянам от имени своего коменданта, чтобы они собрали всех евреев в один дом и оттуда их никуда не выпускали. Мы решили свои норы оставить и стать под их защиту. Вдруг вошли в наш арестный дом четверо чужаков-соколовцев с намерением нас перебить, но хозяин дома, которому мы внесли 200 рублей, чтобы не дал нас в обиду, не позволил им выполнить их замысел.

   И они ушли ни с чем.

   Так просидели мы еще сутки.

   Тут вошли к нам 7 других чужаков-соколовцев.

   И обобрали нас.

   Сын мой в это время прятался в сарае.

   121

   Видя, что бандиты вошли в дом, он решил выйти из сарая и спрятался во ржи, потому что слышал их разговор убить всех. Об их таком решении мы ничего не знали и были рады, когда они собрались уходить, не обнаружив спрятавшихся.

   Но тут вошел сапожник-австриец.

   Вооруженный винтовкой, он стал срамить бандитов за то, что они не убивают жидов.

   Те все же ушли, никого не тронув.

   Австрии пошел за ними.

   Кто-то из крестьян указал ему место, где спрятался мой сын и с ним некоторые другие. Австриец пригласил товарища, бандита нашего села, и с ним вместе отправился на поиски.

   Нашли моего сына.

   И с ним еще еврея.

   Убили их.

   Вынули из кармана деньги с документами и пошли отыскивать остальных, нашли и хотели убить, но некоторые крестьяне не допустили этого, боясь мести большевиков -- "жидовских защитников".

   Я указал на мое несчастье.

   Хотел пойти забрать дорогой мне труп.

   Но крестьяне не хотели выпустить меня.

   А через час пришли другие и с злорадством заявили мне:

   -- Собаки уже грызут твоего сына.

   Не вытерпело мое сердце.

   Вырвался из дому.

   Побежал к штабу повстанцев.

   Просил у них повозку, чтобы забрать своего сына, валялся как собака у ног их. Вымолил повозку. Поехал забрать труп.

   Потом вырыл могилу в кладовой и там на время похоронил своего сына.

   Пришли крестьяне и велели вынуть труп, чтобы, разлагаясь, он не заразил воздух.

   ...Зарыли его в поле...