Багровая книга

   Я живу на самом краю Словечно, и домик мой старый, кривой, полуразвалившийся. Мы с женой люди бедные и очень старые. Первые дни погрома к нам никто не заходил, и мы уже думали, что на нашу хижину никто не обратит внимания.

   Но утром зашел сосед и ограбил нас.

   112

   Угрожая револьвером, заставил покинуть дом.

   Мы пошли в местечко.

   На улицах валялись трупы, повсюду протекала человеческая кровь. Шло сильное зловонье от трупов и крови. Все дома были разбиты, окна, двери поломаны, в домах побитая посуда, мебель, разорвано и побито все. В одном доме особенно было много трупов. Трупы лежали один на другом... Трупы женщин и детишек. В одном доме я видел туловище без головы, голова лежала возле. Даже печи разрушены в домах.

   Шли как безумные, не зная куда, зачем.

   Увидели бегущую толпу евреев.

   Присоединились к ней и побежали.

   Направились все вон из местечка, но по какому направлению ни пытались бежать, везде стояли люди и стреляли в нас. Всех нас бегущих согнали в один дом. Собралось там много евреев мужчин, женщин и детей. Вошли бандиты, двери заперли и потребовали денег. Получив их, дали залп в окно помещения.

   Пуля ранила в голову мою старуху.

   Опять вошли, стали рубить всех шашками и дрючками, -- меня ранили в руку. Я притворился мертвым, чтобы спастись. Один из бандитов крикнул:

   -- Эй, кто из вас жив, вставайте.

   Все лежали.

   Они ушли.

   Я поднялся, нашел жену среди трупов женщин и детей, и мы вышли из помещения. По улицам везли убитых на телегах. Жена моя едва могла двигаться без посторонней помощи. Мы направились в свою избушку. По дороге нам кричали, чтобы мы уходили из местечка, чтобы ни одного из жидов тут не осталось.

   Нa вопрос, куда же нам идти, повсюду в нас стреляют?

   Отвечали:

   -- В могилу.

   В доме мы застали разрушение.

   Моя жена впадала в обморочное состояние, никаких средств остановить кровь не было. Тряпками мы кое-как завязали наши раны. Моя жена подошла к луже во дворе и в этой луже приводила себя в чувство. Мы решили отправить дочь нашу из местечка, она молодая, ей еще нужно жить.

   Но она отказалась оставить нас.

   Тогда мы все втроем поплелись в Овруч...

   113

 

5

Борьба за жизнь

   Незадолго до погромов в Словечно явился ко мне на дом заведующий районом лесного дела Савчинский и сказал, что крестьяне на своем тайном сходе решили покончить с "жидами-коммунистами". Он счел своим долгом порядочного человека предупредить нас. С товарищем по службе мы тотчас отправились к местному уважаемому деятелю Ратнеру, где застали еще несколько человек. Нас выслушали, но опасения наши стали разбивать, ссылаясь на искони установившиеся хорошие отношения между евреями и крестьянами. Мы вышли немного успокоенные. Однако ночью же разразился погром. Мы услыхали дикие крики:

   -- Начинай!

   Бросились прятаться на "вышках".

   Ночью грабили обезлюдившие квартиры, разбивали все, уничтожали.

   Утром по местечку распространился слух, что крестьяне решительно высказались по еврейскому вопросу:

   -- Какая нам польза, что вырезали пару десятков евреев. Ведь будет же восстановлена какая-нибудь власть, тогда оставшиеся евреи будут указывать на участников крестьян, и будут взыскивать с них награбленное. А потому следует вырезать всех от мала до велика, чтобы некому было жаловаться и взыскивать

   Евреи собрались в синагоге, обсудили вопрос и решили: они всем обществом дадут крестьянам расписку, что ни при какой власти не предъявят никаких исков, но с условием, что местным исполкомом будут приняты самые энергичные меры для прекращения грабежа и насилия.

   Отправили депутацию в исполком.

   Председателю и секретарю изложили нашу просьбу, и просили дать ответ немедленно, я со своей стороны убеждал их в необходимости мира:

   -- Ведь еврейского населения насчитывается в местечке до 2000 человек и, если крестьяне начнут поголовно резать, все-таки, на худой конец сотни две спасутся бегством,-- и они поднимут шум на всю страну,-- им ведь нечего будет терять,-- и тогда виновные будут наказаны и всем несдобровать.

   Председатель обещал устроить заседание.

   -- Через два часа дам ответ.

   Но прошло и больше времени, а ответа все не было. Снова пошли мы в исполком. Секретарь объявил нам, что крестьяне, члены исполкома, не желают пойти с евреями ни

   114

   на какие переговоры, а мысль, что они за выступление против евреев могут понести какую-нибудь кару, кажется им прямо таки смехотворным. И получив такой ответ, снова, собрались в синагоге и порешили немедленно устроить народное собрание из всех евреев и крестьян местечка.

   На собрании член исполкома -- крестьянин стал прямо призывать к погрому.

   Евреи одеваются в шелк и меха,-- говорил он,-- евреи, ничего не делая, живут припеваючи.

   Другой стал говорить:

   -- Жиды у меня, как перец в носу...

   Напрасно мы протестовали против обвинений и надругательств, слова наши не производили никакого впечатления на крестьян.

   Собрание разошлось.