Багровый папоротник

— Ненавижу вас, — рычит Фобос. — Всех!

— Пожалуйста, прекрати, — взмаливается Цилла, мягко касаясь его плеча.

Фобос грубо отталкивает подругу, и Цилла беспомощно обхватывает себя за живот, будто ее вот-вот стошнит.

— Вечно вы лезете! Кто тебя просил?! — Фоб резко разворачивается и тычет пальцем в грудь Джейса. — Кто?!

— Твой брат, — спокойно отвечает. — Он меня попросил.

Фобос отшатывается, как от огня, и закрывает уши.

— Не имел права.

— Не имеет значения, — отрезает Джейс. — Потому что я все равно бы сделал. Без всяких просьб. И буду делать дальше, так что угомонись и приди в себя. Ты нам нужен.

Фобос нервно смеется, закатывая глаза к потолку.

— Меня воротит от твоей эмоциональной тупости, Лайонхарт. Хотя, о чем это я, ведь не твою сестру укусила больная тварь!

Джейс вздрагивает и напрягается, словно струна. Слышу, как его дыхание учащается. Фобос продолжает наседать, поглощенный темным клубком эмоций, затаившимся в груди.

— Остановись, Фоб, — Кайс предупреждающе подается вперед, но Фобос отмахивается, как от надоедливого насекомого.

— Посмотрел бы я на тебя, если бы ее, — тыкает в мою сторону, — сожрали у тебя на глазах!

Джейс размахивается и ударяет близнеца кулаком в скулу, отчего Фобос, пошатываясь, пятится. Держась за челюсть, начинает смеяться. Оттаскиваю брата подальше, не позволяя нанести новый удар. Цилла и Кайс встают посередине, имитирую непреступный барьер.

— Прекратите! Оба! — Цилла срывается на высокие истеричные ноты.

Обхватываю лицо Джейса ладонями, заставляя посмотреться на себя.

— Тише, — шепчу. — Все хорошо.

Джейс испуганно отдергивает руки, поправляя задравшийся рукав. Затем быстро целует в лоб и задвигает за спину.

— Не смей проецировать свою трагедию на мою семью.

— Или что? — огрызается Фобос.

— Или ничего. Не заставляй меня испытывать чувство вины перед твоим братом за сожаление о твоем спасении.

— Вот как. — Фобос вздергивает подбородок. — Я про это и говорю. Не лезь в огонь, если воду не взял.

Напряжение достигает апогея, и я отчетливо осознаю, что как раньше уже не будет. Мы оказались у точки невозврата, переступив которую навсегда изменимся. Но в какую сторону — покажет только время.

Которого, возможно, нет.

Из тяжелых мыслей вытягивает неподвижное тело в замусоленной одежде, на котором устроился Янтарь, вылизывая лапы. Чуть поодаль лежит еще труп.

— Марго в порядке? — вопрос звучит с опаской, потому что больше не хочу слышать плохие новости.

— В шоке, но цела, — резюмирует брат.

— Все держат себя в руках? — Феникс по очереди оглядывает сначала Фобоса, потом Джейса. Дождавшись сдержанных кивков, хлопает в ладоши. — Тогда прочь отсюда. Остальные с ума сходят, наверное.

На негнущихся ногах плетусь за Кайсом вглубь лестничной клетки, которая скрывает во мраке небольшой закуток. Не помню этого ответвления на карте, хотя часть рядом с бункерами выучила на зубок. Короткий коридор приводит к лифтовой шахте и приоткрытой двери справа.

Кайс коротко стучит, а затем тянет на себя.

— Наконец-то. — Блю срывается с места и бросается на шею Джейсу. — Я так испугалась.

Марго, свернувшись в позу эмбриона, лежит на коленях у Криса. Девушку бьет мелкая дрожь, а брат гладит по спине и волосам, успокаивая. Завидев нас, оживляется, выдыхая с облегчением.

— Слава богу. Вы целы?

Медленно киваю, не понимая, что имеет в виду: тело или душу. В любом случае, у меня искалечено и то, и другое, но брату знать необязательно. Хватит с меня переживаний одного. Если начнут оба сходить с ума, я не вынесу.

В комнате витает душный смог от сигарет Джонатана, который, судя по всему, выкурил не одну, пока нас не было. Сам сидит в углу, подперев подбородок руками, и раскачивается из стороны в сторону. Глаза затравленно блуждают по полу и, кажется, нашего возвращения даже не заметил. Одного взгляда на ученого хватает, чтобы в памяти воскресло воспоминание залитого кровью лица. Сейчас виднеются только бурые разводы у корней волос да пятно на шее. Видимо, умылся.

Теперь среди нас целых два претендента на лишение рассудка в ближайшем будущем. Укушенная рука больно ноет в ответ на промелькнувшую мысль.

Осматриваюсь, чтобы переключить сознание на насущные вещи. Комната небольшая и совершенно пустая. Одна стена имеет полупрозрачное окно, покрытое слоем паутины и пыли. Приблизившись, смахиваю грязь рукавом и всматриваюсь в мутное стекло. За ним оказывается еще комната, и это вызывает недоумение, потому что не видела по пути никаких ходов, откуда можно попасть туда. Посередине — стол и два стула, на стене — календарь двадцатилетней давности. Разбитая лампа, осколки рассыпаны по полу, и оставленная кружка. На один из стульев накинут пиджак, а в углу замечаю высохшее тело.

Догадываюсь, что окно — зеркало Гезелла, а комната — помещение для наблюдения за допросом. Интересно, кого и зачем тут могли допрашивать?

Отворачиваюсь от зеркала и концентрируюсь на разговоре. Узнав, что Деймос погиб, настроение в команде стало упадническим. Тлеющие надежды на оптимистичный исход треснули, как хрустальная ваза, которую и склеить невозможно, и выбросить жалко.