Багровый папоротник

Джейс несогласно молчит. Не пытаюсь навязать точку зрения, и потому тоже умолкаю. Плотнее сворачиваюсь калачиком и прижимаюсь к ногам брата.

— А я выгляжу уверенно?

— Что?

— Ну, ты собралась линчевать моего друга за излишнюю самоуверенность. И спрашиваю: я тоже выгляжу уверенно?

— Джейс, — вздыхаю, — ты бы ни за что не навредил семье.

— С чего взяла, что взрыватель хочет навредить всем?

Недоуменно поднимаюсь на локтях и уставляюсь на брата.

— Может, потому что взорвать летящий самолет — не лучший способ выразить добрые намерения?

— Может, — кивает. — Но мы ведь живы.

— Руби погибла сразу! Дурацкий разговор, давай прекратим.

— Просто хочу, чтобы рассматривала ситуацию под разными углами, а не зацикливалась на собственной системе координат.

— Хочешь сказать, узколобо мыслю? — взвиваюсь. — Моя система недостаточно хороша?

— Не переворачивай, — Джейс цокает, растирая точку между бровями. — Выдохни и прими к сведению то, что сказал.

— Не хочешь делиться мыслями — не надо, — рычу. — Но не ломай мне мозги!

Брат тяжело вздыхает, но разговор заканчивает. Поворачиваюсь на спину и упираюсь взглядом в потолок, изучая трещины на плитке. Аварийная лампа тихо жужжит, наводя уныние. За все время ни разу не услышала голоса за дверью. Может, ребята ушли изучать бункеры? Солнечное сплетение сжимается в тугой узел.

Крис бросил меня? Не мог, не ушел бы.

— Долго будешь держать на испытательном сроке? — ворчу, но не слишком сурово.

— Готова идти? — Джейс дотрагивается ладонью до лба, проверяя температуру.

— Пока да. Но если что-то изменится, обещай выполнить задуманное, — киваю в сторону пистолета.

Лицо брата искривляется в неизвестном выражении, не сулящем ничего хорошего.

— Заткнись, Рокс. Ты понятия не имеешь, о чем говоришь.

— Разве не собирался, — многозначительно смотрю на оружие, — сделать это?

Джейс сбрасывает меня с колен, и я испуганно вжимаюсь в стенку, подбирая ноги. Вскакивает и шипит, словно разъяренная кобра, чередуя бранные слова с приличными.

— То есть, считаешь, могу приставлять пистолет к виску родного человека столько раз, сколько мне, твою мать, вздумается?! Я едва умом не тронулся, а ты так беззаботно предлагаешь повторить?! А ты, случаем, не…

Ядовитое словцо, символизирующее крайнюю степень негодования, снимается с языка брата и ударяет прямиком в лоб. Открываю рот от удивления, а затем расплываюсь в ехидной ухмылке.

— А вы поднаторели в ругательствах, мистер Лайонхарт. Реверсская шпана из младших чинов нервно курит в сторонке.

— А тебе лишь бы ерничать! — огрызается. — Думай, что говоришь! Лучше пущу себе пулю, чем еще раз пройду через это! Надумаешь обернуться психопаткой или умереть от остановки сердца, зови другого брата, а я умываю руки!

Нервно хихикаю, но тут же давлюсь смешком под испепеляющим взглядом Джейса. Считаю до десяти, чтобы успокоиться.

— Прости, — мягко говорю. — Не хотела сделать больно. Наверное, должна собрать остатки мужества и признать, что я настоящая трусиха. — Сжимаю губы в тонкую нитку, удерживая за хвост самообладание. — Цилла права, я та еще эгоистка. Будь наполовину такой же храброй, как ты, не искала бы сейчас причины, по которым должна увязаться за отрядом, чтобы не сгинуть в одиночестве.

Закрываю глаза и прикусываю щеку, избегая последствий откровения. Упираюсь обеими ладонями в мокрый холодный пол, чтобы успокоить разволновавшееся сердце. Джейс, рыкнув, садится рядом, набрасывает руку на плечи и ласково взъерошивает волосы.

— Иногда бываешь невыносимой. В курсе?

— Мгм, — согласно мычу, не открывая глаз.

— И в голове полный бардак.

— Тут я бы поспорила. Иногда там рождаются умные мысли.

— Тогда сделай одолжение и выкинь весь бред, — щелкает пальцем мне по носу. — Что бы ни случилось, я рядом. И никуда не уйду.

— Отец тоже так говорил, — бурчу, вытирая щеку. — И где он теперь?

— Я не наш отец, Роро. Я не он, и всегда здесь. Хорошо?

— Хорошо.

Чтобы переключиться на позитивный лад, меняю тему.

— Где мы? Уже добрались до бункеров?

— Этого коридора нет на карте, так что понятия не имею. Осмотреться времени не было, знаешь ли, но отсюда есть только лестница вниз.

— А лестницы наверх, случайно, не было? — фыркаю.

— Вот выйдем и посмотрим вместе, идет?

Джейс помогает подняться, поддерживая под локоть. Потягиваюсь и разминаю одеревеневшую шею.

— Выглядишь паршиво, — смех брата напоминает кряхтение.

— Кто бы говорил, — показываю язык. — На тебя вообще смотреть страшно. Напомни надрать Крису задницу за это.

Опираясь друг на друга, ковыляем на выход из операционной. За ней — узкий дугообразный коридор с похожими комнатами. Кручусь, рассматривая арки и надписи на дверях: «Вход без пропуска третьего уровня воспрещен», «Осторожно! Радиация», «Осторожно! Газ».

— Тут жутковато, — поеживаюсь.

— Странно, что до тебя дошло только сейчас, — отзывается Джейс.

— А ты давно начал постигать искусство сарказма? Не замечала за тобой таких талантов.

— Приходится развивать навыки, чтобы говорить с родственниками на одном языке, — брат не пытается скрыть улыбку.