Багровый папоротник

— Это не добро, и не зло. Лишь вопрос выживания страны как независимой единицы. — Джейс заговорщицки наклоняется и едва различимо шепчет. — Но государственный переворот никто не отменял.

Опешенно отстраняюсь и вопросительно поднимаю брови, но брат качает головой, не разрешая продолжить разговор.

— Ты что-то знаешь? — произношу одними губами.

Джейс беззаботно пожимает плечами. Я не унимаюсь.

— Это связано с повышением?

— Рокси, прояви хоть раз чудеса самообладания.

— Ты не можешь так просто взять и…

Не успеваю договорить. В тамбуре, скрывающемся за лифтом, раздается детский плач, прерывающийся на тихие стоны. Сердце тут же пропускает удар, а пальцы непроизвольно сдавливают вальтер. Джейс убирает камеру в рюкзак, закидывает на плечо и хватает меня за локоть. Тащит обратно в ледяную воду. Осторожно спускаемся по лестнице, чтобы не привлечь внимание плеском. Оттуда, где стояли минуту назад, доносится какая-то возня и чавкающие звуки.

Кто-то доедает тело Джонатана.

Не замечаю, что стучу зубами, пока Джейс не одергивает, зашипев, как разбуженная кобра. Пятимся спиной к Птичнику, и брат кивком показывает, чтобы вошла первой. Ныряю в проем, затаив дыхание, и аккуратно проскальзываю на смотровую площадку бункера. Оборачиваюсь посмотреть, где Джейс. Взмахом приказывает идти без него.

— Одна не пойду, — возмущённо жестикулирую.

— Живо, — сверкает глазами, не прекращая целиться в пустоту.

Медленно отступаю, не выпуская брата из вида, но нога предательски подворачивается, и спотыкаюсь обо что-то невидимое в воде. Раздается протяжный скрежет ржавого метала: столкнулась с хлипким ограждением, которое под натиском бедра отваливается и уходит на дно, ударяясь о прутья клетки. Через мгновение слышится глухой удар.

Не успеваю сообразить, что происходит раньше — визг или выстрел, а потом Джейс цепляет за шиворот, подталкивая к выходу из Птичника.

— Шевелись. Быстрее!

— Что там? — от паники голос срывается на писк.

— Ребенок.

— Какой ещё ребенок?!

Несёмся так быстро, что еле успеваю переставлять ноги, а делать это по пояс в воде гораздо сложнее. Несколько раз налетаю на какой-то мусор, больно ударяясь коленками.

— Я все пальца отшибла!

— Серьёзно? Ещё жалуешься?! — восклицает Джейс со всей экспрессией, на какую способен.

— Откуда здесь ребенок?!

— Мне почём знать?!

Добравшись до выхода из Птичника, на миг останавливаемся, чтобы перевести дух. Поднимаю взгляд и замечаю крошечный силуэт, который болтает ручками, плескаясь на поверхности. Торчащая голова напоминает буек, покрытый тиной. Кожа бледная, и на ней, как два черных жучка, сверкают пристально смотрящие глаза.

— Джейс, оно плавает, — нарочито невозмутимо констатирую факт.

— Вижу.

Тут же появляется десяток новых буйков, вынырнувших из ниоткуда.

— Там не один ребенок, — продолжаю говорить так, словно речь о погоде.

— Я вижу.

— Ну… Бежим?

— Бежим!

Синхронно срываемся с места и летим во весь опор до Фермы. Стая мертвых детей устремляется в погоню, поднимая брызги маленькими ручками.

— Они быстро плавают! — оборачиваюсь, чтобы посмотреть: дети практически пересекли Птичник, пока добирались до тамбура.

Джейс силком втягивает внутрь и наваливается на дверь. Сообразив, присоединяюсь, чтобы помочь. Она, кажется, весит тонну. Сколько бы не упиралась, металл остается неподвижен.

— Что-то мешает. Нырни! — командует брат, указывая на воду.

— Черт, ну почему я! — с досадой опускаюсь на колени, погрузившись в воду по шею. Куртка, которая только начала согревать, вновь намокает до нитки. — Не рычи, ищу!

Лихорадочно шарю по полу в поисках того, что мешает двери захлопнуться, ощупывая каждый миллиметр, а детский визг уже приближается к тамбуру. Страх уходит на второй план, уступая место азарту. Целиком концентрируюсь на мутной воде, но сердце стучит в ушах, мешая сохранять хладнокровие. Что может быть страшнее того, что ассоциируется с жизнью, но несёт смерть? Пока ломаю голову над ответом, визги подступают к проходу.

— Давай же! — Джейс нервно топчется.

— Стараюсь! — фыркаю, сплевывая воду.

Внезапно пальцы натыкаются на острые края плитки: стоит поперек.

— Отодвинься немного, — хлопаю по колену.

Брат слегка приоткрывает дверь. Самозабвенно царапаю пальцы, оттаскивая тяжёлый кусок камня подальше от проёма. Замечаю водную рябь и понимаю, что дети уже здесь. Нас разделяет пара метров, и когда это осознаю, встречаюсь глазами с мальчишкой не старше семи лет. Поймав взгляд, ребенок открывает рот и визжит, словно банши, предвкушая вкусный ужин. Отпрянув от страха, падаю ничком и ухожу с головой под воду. Слышу стальной лязг, и через секунду Джейс вытаскивает меня за капюшон.

— Порядок? — встревоженно разглядывает.

— Если не считать, что теперь до смерти боюсь семилеток, то да.

Брат спиной облокачивается на дверь и выдыхает, будто пробежал спринтерский марафон. Я ничуть не лучше, опираюсь на стену напротив. Молча смотрим друг на друга, осмысливая происходящее.

— Они ставили эксперименты на детях? — прерываю повисшую паузу.