Багровый папоротник

— Ты ошибаешься. Да, дело действительно в какой-то мере в твоем брате. Кайс боится, что может потерять доверие и дружбу, а насколько знаю я, они как родные друг другу. — Цилла скрещивает руки на груди. — Но подумай, раскинь мозгами. Если Феникс убежден, что любит бесповоротно и окончательно, стал бы избегать разговора с Джейсом? Может, просто не уверен, что сможет выдержать твою тягу к интригам и зацикленность на собственной персоне? А, значит, не готов рисковать дружбой, чтобы на какое-то время поддаться искушению.

Удар оказывается ниже пояса, и я, не справившись с накатившим приступом, сажусь на корточки и морщусь. Обхватываю голову, стараясь спрятаться от пронзительного взгляда Присциллы.

— Единственные люди, готовые принимать тебя любой — это Крис и Джейс, но и им ты успела причинить страдания. Так что задумайся. Может, теперь и они сомневаются в тебе.

Глава 12. Место в цепи питания

29 ноября. День 4.

Однажды отец сказал, что бояться нужно не врагов, а друзей. Чаще всего бьют в спину те, кого прикрываешь грудью. Я тогда подумала, что это какая-то глупость и отмахнулась, решив, что перебрал с алкоголем. Мне было одиннадцать, и я не задавалась вопросами морали и чести.

И вот прошло почти восемь лет со дня смерти папы, а его слова вдруг всплыли в памяти, словно скрытый в пучине утопленник, и теперь терзают душу.

С горечью качаю головой, хочу отмахнуться от самой себя, но бежать, увы, некуда. Все зло внутри, и ты либо борешься, либо отдаешься ему целиком. Если бы только могла предвидеть, что однажды стану тем, кто бьет в спину, я бы не позволила злу внутри зайти так далеко.

— О, ну хватит заливаться слезами. — Присцилла подходит и смотрит сверху-вниз. — Когда ты стала такой размазней?

— Оставь меня в покое хоть на минуту! — огрызаюсь.

— Ну, так от того, что ты ревешь, легче никому не станет. Возьми себя в руки! Не хочу пострадать только потому, что ты вдруг озадачилась своими поступками.

— Не волнуйся, — говорю тихо. — Твой драгоценный зад не пострадает по моей вине. Я в норме!

— Что-то с трудом верится.

Присцилла замолкает, и я вздыхаю с облегчением. Все еще продолжаю сидеть на корточках, обхватив себя руками, и создавать видимость порядка.

— Вот что, Лайонхарт, — она не выдерживает первой, — не думала, что ты так расклеишься из-за того, что я сказала. Прости. Но давай-ка мы уже сдвинемся с места.

Свет фонарика падает на меня, ослепляя даже через натянутый на лицо капюшон, что сильно нервирует. Неприличным жестом отправляю куда подальше.

— Прекрасно. — Цилла хлопает в ладоши. — Вместо того, чтобы принять ситуацию и извлечь урок, ты решила, что сейчас самое подходящее время для самоанализа и переоценки ценностей. Ау, — машет перед носом, — нас ждут два с половиной ученых, и у них только один пистолет!

— Цилла. — Выпрямляюсь во весь рост. — Не лезь в мой ад, я хочу посмотреть, как он догорает.

— У тебя будет уйма времени дома, чтобы погреться у костра с чертями.

— А вдруг нет? — развожу руками. — Вдруг не вернемся домой? Не хочу умирать с мыслью, что меня ненавидит семья, а благодаря тебе это все, о чем думаю в данную минуту!

— Лучше бы думала о задании, — поджимает губы. Немного помолчав, добавляет: — я не ненавижу тебя, и это — правда, — тяжко вздыхает. — Да, ты безусловно бесишь, но ненависть — слишком сильное чувство даже для такой эгоистки, как ты. — Присцилла протягивает ладонь. — Пожмем руки, и пусть наступит мир во всем мире.

Недолго размышляю, прежде чем ответить на жест. Крепко сжимаем пальцы в примирительном рукопожатии, и девушка улыбается одной стороной губ.

— Пошли, Лайонхарт. Приключения зовут!

Мне бы ее настрой.

— А почему два с половиной?

— Что?

— Ты сказала, два с половиной ученых.

— О, — Цилла подавляет смешок, — подстреленного Энди трудно считать полноценным человеком, согласна?

— Прости меня, — заглядываю в глаза. — Я была отвратительным другом. Я все исправлю, если дашь мне шанс.

— А твои черти не будут против?

Смеемся. Пробираясь сквозь кусты и высокую траву, неожиданно понимаю, что мне не хватало этого смеха. Да, я ошибалась, когда думала, что мы не были близки, ведь легко забыть о дружбе, пытаясь долгие годы отдаляться.

— Где вы оставили их? — спрашиваю, когда Присцилла останавливается, а свет фонарика мечется по деревьям.

— Ты сильно расстроишься, если скажу, что здесь?

Направляет луч света на привязанный к ветке белый платок. Срываю, чтобы не оставлять следов: за эти дни мы так ничего и не выяснили об отряде, засланном на разведку покупателем. Лучше перестраховаться. К слову, с Реверсом тоже нет связи. Планом «Б» остается станция, которая, по словам Джо и отметке на карте, находится в лепрозории на одном из уровней.

— Они должны были стоять на этом месте, — Цилла начинает злиться. — Как можно быть такими неуправляемыми?!

— Что-то случилось, — шепотом говорю. — Химеры. Вспомни, сколько раз мы с ними сталкивались, и они никогда не нападали в одиночку. Должно быть, стая вышла на охоту.

— Думаешь, они уже…

— Не знаю.

Прижимаемся спинами друг к другу и приводим оружие в боевую готовность.