Багровый папоротник

Все старательно пытаются не замечать многочисленные отпечатки зубов и разорванную плоть, когда обрабатываю руки Деймоса антисептиком. Средство заканчивается, когда приступаю к животу, задрав пропитанную потом и кровью футболку. Выжав последние капли, с каменным лицом сминаю флакон в пальцах, а затем отшвыриваю в сторону. Фобос и Цилла следят за траекторией полета, а потом вновь уставляются на карту. Глаза пустые и ничего не выражают.

Монотонный голос Джейса, дающий инструкции, вселяет ошибочное чувство контроля над ситуацией, но на самом деле все рушится. Уже забываю, почему оказались здесь, и какую пользу должны принести. Помнит ли кто-то другой? Теряюсь в догадках.

Перебинтовав раны Дея, помогаю ему одеться. Друг продолжает делать вид, что не замечает ничего, кроме карты, и ее запоминание — самое важное сейчас. Закончив, безнадежно повисаю на близнеце, обхватив за пояс. Утыкаюсь носом куда-то в ключицы и пытаюсь сдержать рвущийся наружу рев. Дей придерживает меня, чтобы не упала на колени окончательно. Не знаю, как на мою слабость отреагировали остальные, но, судя по недрогнувшему голосу Джейса, предпочли проигнорировать.

— Успокойся, — шепотом умоляет Деймос, поправляя мне волосы, прилипшие к лицу. — Все нормально, слышишь?

Отчаянно мотаю головой и еще сильнее вжимаюсь, рассчитывая исчезнуть, провалиться сквозь землю и больше ничего не чувствовать.

Я провисела на Деймосе все время, пока остальные обсуждали способы проникновения на радиостанцию, и только когда Фобос отодрал меня от брата и, встряхнув, поставил на ноги, очнулась от анабиоза.

— Когда раздавали адекватность, ты стояла в очереди за красивой мордашкой? — пытается шутить, но серые глаза смотрят печально. — Проснись, принцесса, пора идти.

Фоб взъерошивает волосы близнецу и бодро направляется к лестнице. Деймос, ткнув меня носом в лоб, следует за братом. Не помню, как ноги несут вперед, и как оказываюсь на ржавых ступенях, судорожно сжимая в пальцах холодные перила. Жутко захотелось прижаться к металлу щекой, чтобы остудить воспаленную голову.

— Интересно, что в цистернах? — спрашивает Кайс.

Машинально опускаю глаза на оранжевые резервуары с желтыми полосами, отбрасывающие колыхающиеся тени на стены.

Пропустила мимо ушей большую часть плана. Окончательно пришла в себя, когда перед носом замахала Цилла, спрашивая в привычной манере, все ли у меня дома, а близнецы уже поднимались наверх. Не помню, что ответила, но она крепко сжала плечо. Видимо, это была поддержка.

Все чаще задумываюсь, что из меня вышла никудышная Гарпия: выдержка хромает, привязанности не стерлись, да и следовать указаниям не всегда получается. Как только умудрилась пройти «Предел»?

— Ты всего лишь человек. — Сказал однажды Аверилл Беннет, когда я провалила бой с несколькими соперниками. Безумно разозлилась на себя и выместила гнев на матах, расшвыряв по залу. Мне было двенадцать. — Я не пытаюсь сделать из тебя бездушную машину, Роксана. Наоборот, чтобы понимать противника, нужны чувства, и одной физической силы недостаточно. Но ты должна контролировать эмоции в любых обстоятельствах, иначе жизни напарников и твоя собственная будут в опасности.

Спасибо за первоклассный совет, мистер Беннет. Прямо летаю от облегчения.

— Там кислота, — голос Криса эхом отражается от цистерн, наполняя помещение гулом.

— С чего взял?

— Я работаю в лаборатории, вообще-то, и разбираюсь в знаках.

— Ну да, это тебе не дерьмо в 13-ом разгребать, — парирует Феникс, упоминая неблагополучный район, отведенный под тюрьмы и исправительные интернаты. Капитолию пришлось увеличить зарплаты втрое, чтобы укомплектовать инфраструктуру 13-го.

Тот самый район, где впервые убила человека.

Спотыкаюсь и наваливаюсь на Фобоса. Товарищ успевает схватить за шкирку, чтобы не вписалась физиономией в перила.

— Годы идут, а ты не меняешься, — хмыкает, улыбаясь краешком губ. — Под ноги научись смотреть, а то убьешься когда-нибудь с двумя левыми ногами.

— Заткнись, громила, — фыркаю и по-дружески толкаю в бок. — Для твоих габаритов у тебя слишком плоские шутки.

Взобравшись по лестнице, оказываемся на тесной площадке, в конце которой маячит в свете фонарика единственная дверь, обещающая выход из душной западни с цистернами. Янтарь попискивает от удовольствия, увлеченно перебирая в лапках волосы Циллы. Кажется, зверька совсем не пугает здешнее разнообразие оживших кошмаров. Напрягаю память, выискивая обрывки фраз, способных помочь сосредоточиться на плане.

Перевертыши подражают тому, что слышали, значит, Реверс действительно выходил на связь. Но когда это было? В лепрозории время превратилось в нечто эфемерное, и только опираясь на внутренние ощущения и комментарии друзей, понимаю, что идут уже пятые сутки, как от нас нет вестей.

Смешно. Должны были управиться за день.

Перед глазами тошнотворным видением стоит карта, по которой Джейс водит пальцами и что-то разъясняет. Щурюсь, воскрешая инструкцию в памяти.

«— Придется добираться до станции в обход. Вот здесь, — обводит квадрат, — окажемся, когда выйдем из хранилища агрессивных жидкостей.