Багровый снег

Ростислав Андреевич чувствовал, как от холода немеет тело, как даже губы сводит от ледяного ветра. Ночь в чистом поле, в объятиях лютующей вьюги готова была расправиться с армией вместо большевиков. В трёх хатах, стоявших на берегу, по очереди грелись воины. Люди сгрудились у реки, тронутой ледяной коркой, и то там, то здесь мелькала высокая белая папаха генерала Маркова. Арсентьев с трудом отгонял от себя наваливающийся сон. Внезапно в нескольких шагах от себя он заметил крадущуюся фигуру. По всей видимости, это был кто-то из местных жителей. Ростислав Андреевич прыжком подскочил к нему и мёртвой хваткой схватил за плечо.

– Отпустите, господин офицер! – заголосил пленник. – Я не сделал ничего худого!

– Ты реку хорошо знаешь? – спросил Арсентьев.

– А как не знать? Всю жизнь у ней…

– Глубока она?

– Какой там глубока! Воробей пешком перейдёт в отдельных местах в обыденное время!

– Брод покажешь?

– Ваше благородие, пощадите! Семья у меня… Отпустите Христа ради!

Ростислав Андреевич с силой тряхнул пленника и погрозил ему пистолетом:

– Слушай ты! Я тебя зараз могу пристрелить, как пособника большевиков! И, если хочешь жить, то сейчас покажешь брод! И не вздумай хитрить, а то я тебя ко всем чертям в пекло спроважу!

Перепуганного проводника капитан повёл прямиком к генералу Маркову. Сергей Леонидович сурово взглянул на пленника и сказал не терпящим возражений тоном:

– Значит, брод знаешь? Очень кстати! Первым и пойдёшь по нему! А то сунемся вброд по самый рот…

Проводник не посмел перечить и, поникнув, ступил в реку. Генерал неотрывно следил за дрожащей фигурой, двигающейся по ледяной воде, совсем рядом с разрушенным мостом.

– Ценный трофей вы добыли, капитан, – обратился он к Арсентьеву, не переводя взгляда. – К чёрту теперь все поиски переправ! Пока наши разъезды хоть что-нибудь найдут, мы здесь околеем и пропадём не за грош! Будем переправляться здесь!

Слова у Сергея Леонидовича никогда не расходились с делом. Едва приняв это решение, он первым бросился в воду:

– Вперёд за мной!

И первая офицерская рота, подняв над головами винтовки, немедленно последовала за своим командиром и вместе с ним перешла реку вброд. И уже с другого берега раздался его громкий голос:

– Всех коней к мосту! Полк переправлять верхом на крупах!

Началась долгая и тяжёлая переправа. Измученные лошади из последних сил перевозили людей, а некоторые из них, не выдержав, просто ложились в воду и погибали. Наконец, Офицерский полк переправился целиком. Марков усмехнулся:

– Сыровато, господа.

– Так точно, ваше превосходительство…

Уже почти стемнело, а отряд Покровского так и не появился. Переброска остальных частей армии требовала времени, а большевистская артиллерия уже начала громить переправу. Оценив ситуацию, Сергей Леонидович решил:

– Вот что, друзья мои, ждать некого, а в такую ночь без крыши над головой мы тут подохнем в поле. Идём в станицу! Зададим большевичкам перцу к сердцу!

Под ружейным и пулемётным огнём офицерские цепи двинулись на станицу. Арсентьев с трудом переставлял начинающие коченеть ноги. Застывшая шинель сковывала движения, и затвор винтовки едва работал. Большевики, не ожидавшие атаки в такую ночь, не сразу сообразили, в чём дело, и, приняв втягивающийся в станицу полк за своих, приблизились и стали окликать входящих. Подбежал какой-то солдат.

– Какого полка? – спросил его Ростислав Андреевич.

– Варнавинского пехотного, а вы?

– Первого Офицерского! – ответил капитан и выстрелил в опешившего варнавинца.

Штыковой бой развернулся в самой станице.

– Ну, буржуи, сейчас мы вас оседлаем!

– Подождите, краснодранцы!

Огонь вёлся из каждой хаты. Ноги проваливались в ледяное месиво из грязи, снега и льда. В кромешном мраке кипела невообразимая битва, в которой наряду со своими подчинёнными, показывая им пример, сражался отважный генерал, стяжавший в мирное время славу профессора. Где-то ещё можно узреть подобное? Но, вот, какая-то фигура совсем рядом с ним вскинула винтовку, целясь в спину.

– Осторожно! – крикнул Ростислав Андреевич и штыком поразил врага, выстрел которого ушёл в воздух.

Сергей Леонидович обернулся и, мгновенно поняв, что к чему, кивнул Арсентьеву:

– Благодарю вас, капитан! Сочтёмся!

Из ближайшей хаты раздалась пулемётная очередь. Ростислав Андреевич скользнул к ней и бросил в окно припасённую гранату. Из окна повалил дым, из дверей выскочили несколько человек и тотчас были сражены Добровольцами.

Между тем, через реку переправились другие белые части и довершили разгром большевиков. Уничтожить их группировку целиком не удалось, так как отряд Покровского так и не появился.

Всю ночь продолжалась переправа орудий и обоза, вспыхивали мелкие стычки, а красная артиллерия бомбардировала освобождённую станицу. Под утро жители Ново-Дмитриевской могли наблюдать диковинную картину: по улицам шли обледенелые, белые существа, с сияющими штыками и покрытыми инеем бровями и усами. Ледяное войско шло при этом в ногу, как на параде, а сбоку от него шагал коренастый офицер с сосульками вместо бороды и командовал:

– Ать, два! Ать, два!