Байки доктора Данилова 2

— Да какие к чертям собачьим духи! Это заместительское восприятие, научный метод. Создается информационное поле, из которого вы получаете информацию о незнакомых вам людях. Вы на время сеанса чувствуете себя другими людьми и говорите то, что эти люди думают. Вы обрисовываете проблему, а я ее решаю. Три тысячи каждому за час легкой работы! Чистыми, в лапу. А, возможно, и больше. Но никак не меньше трех.

— Предложение хорошее, — кивнул Остапенко. — Стой да неси, что в голову взбредет…

— Ты все верно понял! — похвалил Елфимов. — Неси, что в голову взбредет. Именно так. А если ничего в голову не приходит, то молчи. Деньги все равно получишь.

— Только я боюсь — не скажется ли это на потенции?

— Замещение во время расстановок никак не вредит здоровью, — заверил Елфимов. — Чтоб мне год левых бабок не видать, если соврал!

Страшная клятва возымела действие.

Дома у Слинкиной, которая жила одна и рядом с подстанцией, после дежурства была проведена репетиция. В качестве пациентки Слинкина пригласила соседку, необъятную даму бальзаковского возраста, имевшую пышный букет диагнозов. Остапенко замещал отца, ушедшего из семьи когда пациентке было всего два года, а Слинкина замещала мать, умершую три года назад.

Первый блин вышел комом. Оба заместителя с четверть часа стояли молча, а потом вдруг переглянулись и расхохотались. Соседка обиделась и ушла к себе, громко хлопнув дверью.

— Так дело не пойдет, — сказал Елфимов. — Или вы какие-то невероятно бесчувственные люди, или у вас настрой неправильный. Но ничего. Дело же не в самом конфликте, а в том, чтобы успокоить пациента, провести ему сеанс очистительной психотерапии. Сделаем так — я напишу вам роли, несколько вариантов, для матери, отца, брата и так далее. Вы их выучите и если вам из информационного поля ничего не прилетит, будете выдавать подходящую к месту заготовку. Только без смехахашек ваших. Все должно быть предельно серьезно.

Для представительности Елфимов напечатал себе визитные карточки с логотипом Института психологии Российской академии наук. А что такого? Все так делают — пытаются показать себя в выгодном свете. Наглеть он не стал, скромно назвался доцентом, ведущим научным сотрудником лаборатории психологии личности. По поводу работы на «скорой» придумал легенду о двух высших образованиях. Стал врачом, пришел на «скорую», потом поступил на психфак, окончил, добился определенных успехов на ниве психологии, но с медициной расстаться не могу. Это как первая любовь — на всю оставшуюся жизнь. Вот и работаю сутки на скорой, а после три дня в лаборатории. Немного шаткое объяснение, конечно, но вполне съедобное.

Первая же «проба пера» на вызове закончилась жалобой. Пятидесятипятилетний пациент, казавшийся на вид вполне нормальным, нажаловался в департамент на то, как нагло попытался «развести» его врач скорой помощи. Предложил за пятнадцать тысяч рублей воскресить его покойных родителей, нет, вы представляете, какой фрукт? На самом деле ни о каком воскрешении из мертвых речи не было, идиоту предложили сеанс с семейными расстановками. Правдивой в жалобе была только цена — за сеанс Елфимов запросил пятнадцать тысяч. Команда из трех человек под руководством доцента меньше брать никак не могла.

Жалоба была настолько абсурдной, что департамент спустил ее на тормозах — отправили главному врачу «скорой» без обычного напутствия, а тот передал жалобу заведующему подстанцией. Елфимов написал объяснительную и на том дело закончилось. Жалобщику сообщили, что в ходе проверки факты не подтвердились, но он больше не возникал.

— Поосторожней надо, Виталь, — сказала Слинкина. — Семь раз отмерь, один раз отрежь. Не знаю, как ты, а я за свое место держусь. Если что — то куда я пойду? Фельдшерам по нашему времени только на «скорой» и работать.

— Я с тобой полностью согласен, — ответил Елфимов, — но этот идиот показался мне абсолютно вменяемым человеком.

Несколько дежурств прошли «вхолостую», но Елфимов не унывал. Он верил в свою счастливую звезду и понимал, что раскрутка любого дела идет туго. Зато потом, когда маховик раскрутится, клиенты сами начнут звонить и в очередь записываться… Всему свое время.

«Женщина, тридцать пять лет, плохо с сердцем» — это вызов-загадка. Возможны три основных варианта. Первый — истеричка, второй — алкоголичка, третий — реально больной человек.