Байки из «Белого Оленя»

Однако в научной области, затронутой в рассказе «Патентная заявка», сделано наиболее поразительное открытие, от которого просто волосы встают дыбом – и после которого уже не надо тревожиться из-за столь мелких угроз, как водородная бомба. Первый отчет о работе, возможно, означающей конец нашей цивилизации, содержится в статье Джеймса Олда «Центры удовольствия мозга» (Scientific American, октябрь 1956 года). Если кратко, то было обнаружено, что раздражение электрическим током определенного участка мозга крысы доставляет ей сильнейшее наслаждение. Причем настолько сильное, что, когда крыса догадывается о том, что может стимулировать себя, нажимая на педальку, она теряет интерес ко всему прочем, включая пищу. Цитирую: «Голодные крысы подбегают к электрическому стимулятору быстрее, чем до этого подбегали к кормушке. Более того, голодное животное нередко игнорирует легко доступную пищу ради удовольствия, получаемого от стимуляции. Некоторые крысы… нажимали на педаль более 2000 раз в час на протяжении 24 часов подряд!»

Статья завершается многозначительной фразой: «Исследования по стимуляции мозга были воспроизведены в достаточном масштабе на обезьянах… и показывают, что наши общие выводы могут с очень большой вероятностью распространены со временем и на людей – разумеется, с некоторыми модификациями».

Разумеется.

Для протокола (письменного, а не электроэнцефалографического) отмечу, что первыми писателями, использовавшими тему «Патентной заявки», были Флетчер Прэтт и Лоуренс Мэннинг еще в 30-е годы. А совсем недавно Шеферд Мид в романе «Большой восковой шар», обработал эту тему гораздо более непристойно, чем это сделал я. Его книга казалась мне весьма забавной… пока я не прочел статью Олда. Но вы можете и сейчас считать ее таковой.

Еще одно место, где я не могу претендовать на оригинальность – цитата из газеты в «Холодной войне». Она подлинная до последней буквы. Возможно, она даже правдива.

Должен признаться, что выбрав несколько лет назад название этого сборника, я немного расстроился, когда Спрэг де Камп и Флетчер Прэтт выпустили свои «Рассказы из бара Гэвегэна». Но, поскольку большая часть событий, происходящих или упомянутых в заведении мистера Кохэна, связана со сверхъестественным, я считаю, что места хватит для обеих таверн – тем более что их разделяет Атлантика.

И, наконец, несколько слов для всех читателей моих (пауза для солидного покашливания) более серьезных работ, которых могло огорчить, что я настолько легкомысленно обращаюсь со вселенной после таких моих серьезных книг как «Судьба человека» или «Исследование космоса». Мое единственное оправдание в том, что несколько лет меня раздражали критики, упорно долдонящие, будто научная фантастика и юмор несовместимы.

Теперь у них есть шанс это доказать и заткнуться.

Тише, пожалуйста [1]

Прохожий обычно обнаруживает «Белый олень» весьма неожиданно, когда шествует по одному из анонимных переулочков, ведущих от Флит-стрит к набережной. Нет смысла объяснять вам, где он находится: очень немногие из тех, кто твердо решил его отыскать, так и не добрались до «Белого оленя». Для первых десяти визитов туда очень важен проводник; позднее вы, вероятно, доберетесь и сами, если закроете глаза и положитесь на инстинкты. К тому же – если говорить с полной откровенностью – мы не очень-то приветствует новых посетителей, особенно в наши вечера. Заведение и так уже переполнено до потери уюта. О его местонахождении я скажу лишь, что оно иногда сотрясается из-за работающих неподалеку печатных машин, выпускающих газеты, а если выглянуть из окошка туалета, то можно разглядеть Темзу.

Снаружи «Белый олень» выглядит как самый обычный паб – и пять дней в неделю он действительно ничем не отличается от прочих. Публичный и салунный бары находятся на первом этаже: там вы найдете обычное количество темных дубовых панелей и «морозного» стекла, бутылок за стойкой, рукояток пивных насосов… все, как полагается. И в самом деле, единственный намек на двадцатое столетие вы отыщете лишь в публичном баре – это музыкальный автомат. Его установили во время войны, предприняв смехотворную попытку помочь американским «джи-ай» чувствовать себя как дома, и мы первым делом позаботились о том, чтобы эта мерзость никогда больше не заработала.

Тут мне лучше объяснить, кто такие «мы». Это не столь легко сделать, как мне сначала показалось, потому что полный перечень клиентов «Белого оленя» составить, вероятно, невозможно, и он наверняка окажется до зевоты скучным. Поэтому сейчас я скажу лишь, что «мы» подразделяемся на три класса. Первый из них образуют журналисты, писатели и редакторы. Журналисты, разумеется, оседают тут с Флит-стрит. Те, кто не может держать марку, перебираются в другие заведения, а самые стойкие остаются. Что же касается писателей, то большинство из них узнает про нас от своих коллег. Они приходят сюда стрельнуть у них халявный авторский экземплярчик и попадают в капкан.