Байки из мавзолея. Роман в анекдотах

— Это праздник революционного начала, — витиевато ответил Владимир Ильич. — Прошу разливать.

— Да! Да!

После пятого или шестого тоста Надежда Константиновна предложила подписать имениннице приветственный адрес.

— Да! Да! — поддержали ее гости.

Супруга вождя обнесла адрес среди гостей. Все дружно, не глядя подписывали. Один Троцкий насторожился.

— Не понимаю: если это адрес, то почему протокол?

— Мы же революционные марксисты, а не рядовые обыватели.

— Чертовщина какая-то! — сказал Троцкий, оглядывая пьяных гостей. — И где же, в конце концов, сама именинница?

— Счастливы ли вы сегодня? — вопросил приглашенных Владимир Ильич.

— Да! — хором ответили те.

— Хотите ли вы, чтобы у всех людей труда жизнь как сегодня у нас была похожа на праздник.

— Хотим!

— Поэтому я хочу сегодня объявить о создании партии.

— Какой еще партии? — насторожился Троцкий.

— Той партии, которая всем трудящимся на земле создаст лучшую жизнь. Той партии, которая возглавит борьбу за счастье всего пролетариата. Рабоче-крестьянской партии!

— А я, — встала со стула теща, — уже приготовила новорожденной подарок.

Она нырнула в соседнюю комнату и вернулась с сундучком. Тем самым сундучком, который когда-то подарила мама своему дорогому Володе.

Она открыла крышку, и все увидели, что сундучок доверху заполнен бумажными купюрами крупного достоинства.

— Ура! Да здравствует партия! — дружно завопили гости.

И лишь Троцкий скривился и промолчал.

Застолье продолжалось еще долго.

А на другой день не все могли вспомнить происшедшие события. Впрочем, от них это никто и не требовал.

Владимир Ильич понес протокол на регистрацию. Первый этап успешно пройден.

Второй съезд

Начало было положено. Окрыленный успехом, Владимир Ильич стал готовить второй съезд.

Он написал устав, взялся за сочинение горячей пламенной речи. Супруге снова отдал на откуп приглашения.

В обеденный час Владимир Ильич привычно уселся за стол в гостиной со своей большой деревянной ложкой. К его немалому удивлению, стол был еще пуст — на нем не было ни салатниц, ни супницы, ни кастрюль и сковородок. Не видно было ни тещи, которая кашеварила у молодых, ни самой супруги.

Напрасно оголодавший пролетарский вожак барабанил ложкой по столу, призывая родню. Никто не появился. И тогда Владимир Ильич лично отправился на кухню.

Там работа была в полном разгаре. Работа кипела. В кастрюлях на плите булькало. На сковородке шкварчало. Пахло горелым. А супруга и теща не обращали на это никакого внимания. Они увлеченно подписывали приглашения.

— В чем дело? — недовольно спросил Владимир Ильич.

— Готовим вызовы, — отозвалась супруга.

— А почему их так много?

— Рассылаю их всем знакомым марксистам.

— Да тут почти одни евреи! — воскликнул Владимир Ильич, пробежавшись глазами по приглашениям.

— Евреи почти как пролетарии. Они не носят цепей, но бедны и угнетены, как рабочие.

— Надюша, а ты случайно не еврейка?

— Володя, мы с тобой столько женаты. А разве ты слышал от меня хоть слово на идише или иврите?

— Может, ты скрываешь. Так зачем все-таки их так много?

— Видишь ли, Володя, евреи тонко чувствуют будущее. Если мы увидим их на своем съезде, это значит, что у партии есть перспектива.

— А почему адрес съезда Лондон? Это же дорого. У нас нет столько денег. Хотя, Коба недавно прислал…

— Они лежат в надежном месте.

— В сундучке, который мне подарила мама.

— Ну да. Только это не значит, что их надо тратить на разную ерунду.

— Не понимаю.

— Все делегаты, кроме наших, поедут в Лондон на свои.

— Как?

— Это политический ход.

— Чем же мы их привлечем?

— Сундучком. Вот послушай…

И Надежда Константиновна поведала мужу свою задумку.

— Архиинтересный ход! — одобрил Владимир Ильич. — Можно попробовать… Но не мешало бы и пообедать. Я сильно проголодался.

Второй съезд партии действительно собрался в Лондоне. Секрет из этого делать не стали. Революционеры знали и обсуждали.

Видели, как до его начала Троцкий о чем-то долго беседовал с Мартовым, бывшим женихом Надежды Константиновны. Владимиру Ильичу доложили. Он в ответ хитро прищурился и промолчал.

Для съезда сняли целый зал на третьем этаже дома. Расставили столы, стулья. Зная пристрастия революционеров-марксистов, выставили пиво разных сортов и снедь к нему: креветок в стеклянных салатницах, красных вареных раков в ведерках, воблу шпалерами, как солдат в строю, и соленые баранки в вазах. Цюрупа приготовил в бутылках свой фирменный напиток.

Стол украсили новинкой — салатом, который на французский манер назвали оливье. Замечателен он был присутствием в нем зеленого вареного горошка.

Если революционер в процессе застолья перебирал и падал лицом в тарелку, то горошек пружинил и смягчал контакт. Лицо при этом пачкалось, но не повреждалось.

Благодаря партийцам, салат оливье стал настоящим украшением всех праздничных столов.

Кое-кто из делегатов приехал пораньше. И вовсю дегустировал стол. Возле Бухарина стояло пять пустых кружек. Сам он подремывал на стуле.

Делегаты бродили по залу. Присматривались, переговаривались. Особое внимание их привлекал стоящий на видном месте сундучок. Но спросить как-то стеснялись.