Байки из мавзолея. Роман в анекдотах

Что произошло двадцать пятого октября семнадцатого года — знают все. Произошла революция. С чего все началось — тоже известно. Началось все с холостого выстрела крейсера «Аврора».

А дальше начинаются вопросы.

Почему это «Аврора» начала стрелять? Да еще по городу? Это ж не полигон на Балтийском море, не маневры, и врагов там не видать.

А коль уж пальнула, то почему холостым? Идет война, боевой корабль, на страже, защищает город, а он — холостым. Почему пушка-то разряжена?

Корабль сам по себе не стреляет. Даже если он крейсер. И матросы сами это сделать не рискнут. Все ж — боевая единица, дисциплина, подчиненность. Нужна команда.

Так кто же дал команду на выстрел? Исторического масштаба должен быть человек. Фигура! Личность! А о нем никто, нигде и ничего. Почему?..

Когда Владимир Ильич узнал про историю с недоплатой морякам, он решил лично отправиться на крейсер. То ли хотел сэкономить деньжат, то ли познакомиться с революционными бойцами. И он предложил:

— Давайте-ка я вместо денег расскажу им ихнее будущее.

— Гадать будет? — поинтересовались матросы, узнав о задумке.

— Нет, предсказывать.

— По картам или по руке?

— Диалектическим методом.

Вот на эту диковину мореманы и повелись. На возвращенные деньги можно было купить хлебного вина и быть пьяными и счастливыми целый день. Но один. И с головной болью потом.

Зато взамен денег и вина можно было узнать свою судьбу. Причем каждому. Да еще и таким особым способом — диалектическим. Кто ж от этого откажется? Тем более что у моряков накопилось много вопросов про последствия революции.

Они слышали, что после революции все будут раздавать и делить: землю — крестьянам, фабрики и заводы — рабочим. А вот что должно отойти им, морякам?

Если корабль, то как его делить на всех? Кому пушку? Кому камбуз? Гальюн?

Или взять морской участок? Как его промерять и метить? Ведь если даже поставить буйки, в шторм их снесет.

Или: может ли балтийский матрос взять кусочек Черного моря? Или Каспийского?

А еще: если вместо моря взять рекой? И там, и там ведь вода.

Словом, вопросы накопились.

В назначенный час матросы побрились, помылись, оделись в чистое и стали ждать.

Владимир Ильич отправился на встречу из дома. Перед этим он плотно поужинал. И сделал это крайне неудачно. Еду приготовила Надежда Константиновна, которая хозяйкой слыла неважнецкой и сама все сваренное ею называла мурой.

В тот вечер мура случилась из гороховой каши, квашеной капусты и кислого молока.

Естественно, возникли процессы. Пока Владимир Ильич добирался до порта, он себя не ограничивал.

— Силен ты, батя, духом! — уважительно заметил извозчик при расставании.

— А что?

— Устроил мне настоящий пир духа!

На корабле Владимира Ильича завели в кают-компанию. За дорогу его отпустило. И он как всегда азартно и с вдохновением стал описывать прелести коммунизма, рожденного революцией и пролетариатом, частью которого, безусловно, являлись матросы.

С места в карьер, легко и без раздумий ответил он на вопросы.

— Как делить корабль?

— Все будет общее. Корабль — общий. Хочешь — иди в камбуз обедать. После — стреляй из пушки. Приспичит — шагай в гальюн.

— А море?

— И оно будет общее. Для всех. Нужна вода — взял ведро и зачерпнул. Задумал поплавать — нырнул. А решил рыбки наловить — взял удочку и рыбачь.

— Вот оно как! — удивились простоте решения морские люди. — Так это и сейчас можно.

— Сейчас нельзя. Вы же на службе! Полная готовность! Революция — впереди!

Владимир Ильич, как обычно, увлекся сам, активно жестикулировал руками и энергично крутил туловищем и головой в разные стороны.

От этих гимнастических движений у него проснулось нечто, дремавшее внутри. Он долго крепился, а когда стало невмоготу, предложил:

— А не ознакомиться ли с боевой мощью вашего корабля?

— Отчего ж!

Все гурьбой высыпали на палубу. И стали наперебой объяснять гостю тактико-технические характеристики орудий.

— А как они стреляют?

— Надо дернуть за веревку.

— За эту?

Владимир Ильич ухватил веревочку и неожиданно поскользнулся. Веревочка дернулась.

И тут как бабахнуло!..

Солдаты, услышав долгожданный сигнал, ринулись на точки отоваривать декреты. В Зимнем задержались — им никто не хотел ставить печать.

А Александр Федорович Керенский, который по привычке прогуливался в женском платье, вообще хотел сбить их с верной революционной дороги.

— Ах, мальчики, вам туда! Я здесь кастелянша.

И указал рукой на Бадаевские винные склады. К счастью, тут появился с печатью припозднившийся матрос-партизан Железняк. Он вернул все в правильное русло.

Солдаты бросились по другим точкам — вокзалам, почтам, телеграфам. Гражданские, видя, что началось, дружно двинулись на штурм кабаков и винных лавок. И тоже побежали по солдатским точкам: одни сообщать родственникам и звать их на помощь, другие — уезжать на поездах с добычей.

Вот так и свершилась Великая Октябрьская…

Историки писали позже, что выстрел с «Авроры» был холостым, якобы потому что пожалели город. И только матросы с крейсера недоумевали:

— Как же пушка стрельнула, если дернули за веревку, на которой боцман кальсоны сушил?

Феликс Эдмундович им потом все объяснил.