Байки из STIKS-а

— Да ладно, Тапок, поймай тишину уже! Пусть дед уменье покажет, которое знахарь ему открыл. — донеслось откуда–то справа. Просьбу поддержали голоса из зала. История чудаковатого рыбака заинтересовывала все больше народу.

— И то верно!

— Покажи уменье, рыбак.

— Ага, всем интересно, чем Стикс одаривает за белый жемчуг, если не врешь, конечно.

Неизвестно, поверили ли вопрошающие в описываемые события, но, судя по изрядно стихшему шуму, заинтригованы были неслабо. Даже сидящий рядом с Толстым шутник примолк. Лишь искоса поглядывал на соседа, не переставая кривить губы в ухмылке.

— Эх! Показать новое умение я вам не смогу. Просто могу сказать, что с ним можно через стены все видеть, как бы. Знахарь еще сказал, что хороший секс теперь будет или что–то такое.

— Какой такой секс, что–городишь–то?! — Тапок даже ухмыляться перестал, непонимающе глядя на Толстого. Похожее недоумение повисло вокруг, пока его не рассеял поясняющий возглас все оттуда же справа.

— Наверное имелся в виду сенс?!

— Во, точно, сенс! — просиял рыбак, — То–то я думаю, что–то не то он мне сказал, а сам и постеснялся переспросить знахаря про глупости такие.

На пару минут зал утонул в волнах хохота. Сам Толстой сидел, с довольной улыбкой оглядывая окружающих.

— Ох–хо! Давно я так не смеялся!

— Ну ты дал, дед!

— Повеселил так повеселил, от души!

— Смех смехом, а уменье полезное, сенсы везде нарасхват.

— Ну да, доброе уменье! К тому ж знахарь сказал, что смогу теперь рыбу видеть даже на глубине, через воду. Эх! Поскорей хочется попробовать. Так что счас по последней и домой, на озеро. — Когда смех стих, Толстой заказал ещё водки и попросил налить остальным. Не мешкая, замахнул стопку, буркнув в сторону зала короткое «будем». Потом полез за пазуху, вытащил мешочек с завязками, вытряхнул содержимое на раскрытую ладонь.

Весельчак Тапок, искоса наблюдавший за телодвижениями соседа, повернул голову, уперев взгляд на упавшие в пригоршню предметы. Ухмылка, снова было заигравшая на губах шутника, сменилась внезапно отвисшей челюстью, а глаза распахнулись на максимально возможную ширину.

На заскорузлой, не особо чистой рыбацкой ладони, среди желтоватых шариков гороха, матово–белым поблескивало главное сокровище улья, невероятно редкое, добываемое из опаснейших его созданий. Белая жемчужина. Публика в «Горбатом квазе» собиралась бывалая и небедная, но вряд ли найдутся среди присутствующих видевшие это чудо воочию.

В следующее мгновение, эта чудесная диковинка была грубо схвачена грязноватыми пальцами и, совершенно бесцеремонно, без всякого почтения к уникальному предмету, заброшена в, обрамленный густыми серыми волосами, рот.

— Держи вот, уважаемый. Будь добр, угости ещё честной народ. — Толстой высыпал на стойку оставшиеся на ладони горошины. Запил проглоченную святыню остатками пива, отрыгнул. Оглянулся на повторно притихший зал.

Дальние столики, не особо вникавшие в происходящее у барной стойки, еще продолжали гомонить. Но ближние застыли, лишь переговариваясь восторженно–благоговейным шёпотом, не отрывая изумленных глаз от безмятежно–спокойного рыбака, опускающего на столешницу пустую кружку.

— Белый жемчуг… Выходит, ты и впрямь неназываемого завалил… — первым из ступора вынырнул побледневший Тапок.

— Эх, выходит, что так. Видимо, этот подводный скреббер лектричество совсем не переваривает. Я потом долго искал, где у него жемчуг спрятан, потом ещё полдня вскрывал панцирь его. Ладно хоть он на дно не пошел, так и болтался на воде, как лодка надувная.

— А сколько… сколько жемчуга–то было? — невесело спросил шутник и в голосе его явственно слышны были звуки с трудом ворочающегося в пересохшей пасти, немеющего языка.

— Три штуки, эта вот последняя. Первую я в тот же день закинул, вторую через неделю. Сегодня у знахаря был. Тот сказал, что правильно все сделал и третью уже можно принимать.

— Так ты все, что с неназываемого взял, сам сожрал?! — глаза Тапка, казалось, готовы выскочить из орбит, губы перекосило в безумной ухмылке, а изо рта начал вырываться истеричный смех. — Вот ты баран! Ха–ха! Ты ж мог как сыр в масле кататься! Ха–ха! Да если б даже одну жемчужину оставил, мог бы этот вот бар вместе с посетителями купииить!

— А на кой мне бар этот?! У меня хибарка есть на островке, для рыбалки все приблуды, больше ничего и не надо. Янтарь со скреббера продал, опять же, лодку взял новую, ещё по мелочи разное, знахарю заплатил, да вас вот угостил. Споранов на живец оставил, вот и всё.

— Вы гляньте на этого чудика! Не надо ему ничего! В грязную халупу ему не терпится вернуться, чтобы рыбу вонючую ловить! Это ж каким тронутым надо быть, чтобы белый жемчуг просто сожрать?! — Тапок почти кричал, слезая с табурета и оборачиваясь к залу.

— Ну жемчуг и жемчуг, что такого?! Я за богатством не гонюсь, мне лишнего не надо. К тому же, у меня два уменья новых появилось, ещё вот третье потом появится. И умения полезные, так что все добром обернулось.

— Умения жемчугом с элиты развивают! Открывать умения белым жемчугом, это… это… все равно, что по одинокому пустышу стрелять из гаубицы калибра 203 мм!