Байки негевского бабайки. Том1

Как ни страшно, как ни странно,

Мы уходим из страны."

Муж сказал: «Иди к соседям,

Одолжи у них осла.

Мы с тобой в пустыню едем!»

Что же делать? Я пошла.

Мы из дома уходили

Все добро свое забрав.

Странно все происходило.

Муж мой был, конечно, прав!

На ослах и на повозках,

Или просто так, пешком,

Кто в парче, а кто в обносках

Шли в пустыню прямиком

Сотни, тысячи евреев!

Бесконечное число!

Как река, или скорее,

Как десяток рек текло!

Мы идем в чужие страны.

Страшно. Душно. Скот вопит.

Я себе сказала: «Хана,

Будет легче, ты терпи!

Я пройду сквозь муки эти.

Я сойду хоть в царство тьмы,

Если только наши дети

Станут лучше жить, чем мы»

Пыль стояла темной тучей

Густо, хоть пшеницу сей!

В ту страну, где будет лучше

Вел евреев Моисей.

ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЕРТОЕ.В ДОРОГЕ

СТАРИК-СКАЗИТЕЛЬ:

Рабство позади, а ныне,

пешим ходом ( все при нем),

Шли евреи по пустыне.

Ночь за ночью, день за днем.

И ругали Моисея

на привале у костра,

Что народ он не жалеет,

что прийти давно пора,

И зачем нужна свобода,

если нету очага,

и суровая природа

хуже злобного врага?

Но под утро, с новой силой

поднимались, снова шли,

Чтобы пусть хоть дети жили

на клочке своей земли.

Пусть сжигает солнца пламень,

старый плащ истёрт до дыр.

Впереди – песок и камень,

а за ними – новый мир!

На ноге мозоль кровавый,

и к утру слеза в золе…

Платят дорого за право

жить на собственной земле.

ДЕЙСТВИЕ ПЯТОЕ. В КОНЦЕ ДОРОГИ

МОЛОДОЙ ВОИН:

Солнца пламень плавил лица

И, распластана в пыли

Впереди легла граница

Обетованной земли.

Небеса слюдой блестели

и хрустели, как слюда.

Моисей лежал в постели

И не вел нас никуда

Солнце жгло. Часы тянулись.

Так, навытяжку, с утра

Мы стояли в карауле

У походного шатра.

Тот, кто нас позвал в дорогу,

Тот, кто нас от рабства спас,

Тот, кто лично видел Бога

К Богу уходил от нас.

От болезней и от боли,

От уже не важных дел.

Нет предела силе воли.

Но у тела есть предел.

Нам сказали: Моисею

не увидеть новый день.

Мне казалось, – я лысею,

я истаял. Я как тень.

Жег песок, как углей куча,

Пот спекался в щелях глаз.

Я в душе молил хоть тучу,

Не на день, хотя б на час.

Может, Бог меня услышал:

Громом грянуло в висок.

И с барханов, словно мыши,

Зашуршал, струясь, песок

Ветер поднял тучи пыли,

И завыл большой трубой.

Стрелы молний в землю били,

Будто шел смертельный бой.

Бог, казалось, очень злится.

Судный день! Конец Земли!

Сердце билось, словно птица,

и молитвы в рот не шли.

Вдруг улегся ветер шквальный,

Черных туч пропал и след,

И разнесся крик печальный:

Моисея больше нет!

Вождь, Пророк, любимец Бога

чьи заветы мы блюли

Так и умер, – у порога

обетованной земли.

ЭПИЛОГ

РАЗМЫШЛЕНИЕ МОЖЕТ И НЕ ПОСЛЕДНЕЕ

Божее творение – Земля

Изумрудец в солнечной короне.

Человек – микроб, песчинка, тля

существует миг на этом фоне.

Тая льдинкой в сизой бездне лет

Эта незаметная песчинка -

человечек,– оставляет след.

Из следов рождается тропинка.

Вьется тропка между гор и рек,

С каждым шагом ширясь понемногу

И по ней шагает Человек,

чтобы сделать из тропы дорогу.

Пусть не всем дорогам суждено

уцелеть в пространствах неоглядных.

Время судит строго, и оно

беспристрастно, но и беспощадно.

Вспомним: Через слезы, кровь и пот

по пустыне, что печет, как домна,

Прочь из Дома рабства шел народ

беспокойный, непокорный, темный.

Несмотря на жажду, голод, зной,

Шел народ, пропахший горьким дымом

Как потоки вод с горы весной:

Вдохновенно и неудержимо.

И покуда светит солнца глаз

Сохранится в памяти народа

Та дорога, по которой нас

Моисей из рабства вел к свободе.

3.30 Самсон (байки с пересылки)

Про блатных и их борьбу с законом

писано в истории не раз.

В детстве я про силача Самсона

в Библии читал такой рассказ:

Представляешь странную картину

(сам смущен, не знаю как начать):

Мент – один (!) – приходит на малину

и давай братве права качать.

В Библии такой описан случай,

Только все как раз наоборот:

Был Самсон, блатной, из тех, что круче,

А менты, – соседний с ним народ.

Называли их филистимляне-

Сразу и филеры и менты,

С деловых они давили мани,

Разводили, брали на понты.

Вот с Филистимлянами по-свойски

Что-то там Самсон не поделил,

И метелил их, мочил геройски,

И, короче, беспредел творил.

Ничего поделать с ним не в силах,

Жизнь филистимлянам – как беда.

Но, как водиться, Самсона окрутила

Ихняя шалава Далида.

(Может быть она звалась ДалИла?

На такие давние дела

память, блин, уже совсем отбило,-

но она Самсона и сдала).

И его, как лоха, завалили,

ничего поделать он не смог.

Повязали, наголо побрили,

и на крытой стал тянуть он срок.

И потом, в конце, уже на зоне

Замочил ментов он тыщи три.

Вот и вся история Самсона.

Были ж средь блатных богатыри!

3.31 Самуил

Самуил, судья из Рамы,

с бородой седой по грудь,

из Евреев мудрый самый

в дальний двигается путь.

Грудь болит, спина заныла,

разгорается заря.

Раз просили Самуила,

даст евреям он царя.

На собрании народа

будет, к радости племен

похоронена свобода

прародительских времен.

Самуил ворчит сердито:

"Все сбывается само!

Не дождетесь жизни сытой!

Будет, будет вам ярмо!

Им не нужен свет ученья.

Сорок лет учил я зря.

Им ярмо как облегченье!

"Глас народа": "Дай царя!"…

Чтобы был силен, но скромен,

чтоб заветы Бога чтил…"

горек груз и труд огромен.

(Тяжко дышит Самуил).