Байки старого еврея

Однажды выходя из ленфильмовского кафе, я увидел боковым зрением, как в мою сторону что-то метнулось. Придя в себя, я увидел, что передо мной стоит шар, из которого торчат две короткие кривые ножки, а из центра – такие же ручонки. На большом шаре находился шар поменьше, то есть голова, шеи в обычном понимании не было. Малый шар излучал умиление и почему-то радость от встречи со мной! «Товарищ режиссёр! Здравствуйте», – произнёс малый шар. В каждой деревне, как известно, есть свой шизик. «Ленфильм» был большой деревней. Шизики там не переводились. Кто-то предлагал свои сценарии из жизни колхоза «В последний путь», некоторые отлавливали знаменитостей и просили у них рекомендации во ВГИК. Но в основном они были безвредны. Поняв, что имею дело именно с одним из них, я попытался сделать шаг в сторону. В то же мгновение шарик проделал запрещённый приём – захват пуговицы на моём пиджаке. Я понял: влип! Естественно, это была, как сейчас говорят, подстава. Кто-то из моих близких друзей навёл этого Антониони и Бельмондо в одном флаконе на меня. Возможно, переадресовал, что ситуации не меняло. Я лихорадочно соображал, что делать. А в это время «поклонник моего режиссёрского мастерства» нёс полную дичь. Ухватившись за пуговицу и притянув меня к себе, при этом дыша мне в лицо чесноком и перегаром, он предлагал снять его в главной роли в моём будущем фильме, а весь его табор – на вторых ролях. В доказательство своего таланта он сообщил, что знает танцы всех народов мира, глотает шпаги и закусывает их огнём. Тут же, не отпуская пуговицы, пустился в пляс! Я с ужасом представил себе, что он начнёт глотать острые предметы, но пронесло, в смысле бог миловал. Положение казалось безвыходным. Я стоял прижатый к стене, а эта непризнанная звезда кинематографа нёс какую-то околесицу. И я принял условия игры. Поблагодарив его и оценив талант, я сказал, что нахожусь в творческом отпуске и искренне сокрушаюсь о том, что у меня в ближайшее время не будет сценария. Видимо, устав демонстрировать танцы народов мира, он вдруг изрёк: «Но у вас должны быть друзья». Друзья у меня были, причём во множестве. Один из них недавно получил должность замдиректора кинокартины и немножко зазнался. К нему я и направил будущую звезду кинематографа. Естественно, друга я представил ему как режиссёра и объяснил, как его разыскать, предварительно взяв с самородка слово, что он не расскажет «режиссёру», кто его к нему направил, так как тот не переносит протекций. Оказавшись на свободе, я почувствовал острое желание выпить грамм сто и вернулся в кафе. Через какое-то время, по дороге домой, в фойе киностудии я увидел друга, к которому отправил пожирателя шпаг. Как раненый тигр, он метался из угла в угол, изрыгая проклятия. Приняв невинный вид, я поинтересовался о причине столь странного поведения. Бог свидетель, я не желал такой развязки! Мой друг, применяя нелитературную лексику, рассказал, что во время совещания, на котором присутствовал директор творческого объединения, в кабинет ввалился странный тип, назвал моего друга по имени и, когда тот отозвался, схватил его за пуговицу. Далее последовала уже описанная мною демонстрация всевозможных талантов. После того как, применив силу всех находившихся в кабинете мужчин, удалось выставить несостоявшуюся кинозвезду, директор кинокартины пообещал в случае повторения чего-то подобного выставить и моего друга, но уже на улицу. Чтобы подбодрить друга, я сказал ему: «Ося! Найдёшь гада – мне скажи, бить будем вместе!».

Самоход

Талантливый человек талантлив во всём. Таким был мой друг, которого я знал с детства. Он отличался необычайным упорством. Как-то раз на озере я обратил внимание, как красиво прыгнул с вышки парень. «Дай мне неделю – и я прыгну даже лучше него», – сказал он. Слово своё он сдержал.

Он имел разряды по боксу, по борьбе, прекрасно стоял на лыжах, чудесно рисовал, лепил. При этом не пил, не курил и умудрялся обходиться нормативной лексикой. Единственным его недостатком было нежелание учиться, ведь ему всё давалось без труда.

Окончив с грехом пополам школу, он пошёл на завод. Мы оказались в одном цехе. Однажды мой друг пропал на неделю. Когда же он появился на работе, то естественно, от него потребовали объяснения. Его ответ, мягко говоря, привёл начальство цеха в замешательство. Между ним и мастером цеха, единственным развлечением которого был ближайший к заводу пивной ларёк, случилась следующая беседа:

– Ты где шлялся?

– Вы знаете, в Эрмитаже была выставка из Лувра!

– Ты чё, всю неделю ходил в Эрмитаж?

– Конечно, разве такую возможность можно пропустить?

Спустя некоторое время Серёга исчез во время рабочей смены. Натурально был человек – и пропал. Нашли его за старым, ещё дореволюционным, станком. Он сидел на ящике и делал набросок.

– Ковригин, вы почему не на рабочем месте?

– Не шумите, посмотрите, какое у него одухотворённое лицо!