Бакарди и долгая битва за Кубу

заинтересовано в основном в «деньгах и коммерции». Подобно другим сотрудникам

«Бакарди», он обращал внимание на «холодную и стальную» сторону характера Пепина

Боша, на его единоличные решения, которые не всегда нравились работникам, которые

были уверены в собственных способностях и собственном мнении и были готовы

требовать, чтобы с ними обращались как следует.

Одним из таких работников был высокий чернокожий человек по имени Пабло

Ривас Бетанкур, который пришел на работу в компанию как мастер заводской перегонки

спирта. Пепин Эрнандес, который юношей работал вместе с ним, вспоминал, что Бетанкур

был «джентльменом образца девятнадцатого века», который высоко ценил честь и

рыцарственность и без колебаний вызывал на дуэль любого, кто, как ему казалось,

сомневался в его отваге и характере. Бетанкур был человек культурный, читал стихи и

держался с большим достоинством. «На винокурне его звали просто Пабло, - говорил

Эрнандес, - и на работу он ходил в неряшливых брюках, футболке и бейсболке. Однако в

городе он был дон Пабло Ривас Бетанкур – в панаме, дорогой льняной рубашке-гуаявере и

идеально отутюженных брюках из плотного хлопка». Эрнандес вспоминал, как однажды,

когда ему было слегка за двадцать, работал на винокурне ночным сторожем, а Ривас был

дежурным мастером. Ночью Бош нагрянул к ним с очередной внезапной инспекцией.

Эрнандес и другие работники, даже находясь на третьем этаже, сразу понимали, что к ним

прибыл именно Бош, поскольку после катастрофы 1946 года он прихрамывал, и

взобраться по заводским лестницам было для него долгой и тяжкой работой.

Заслышав его приближение, Эрнандес постучал ключом по одной из перегонных

колонн – это был сигнал для коллег, что приехало начальство. Большинство работников

тут же приняло крайне занятой вид, однако Бош, который сидел на табурете, опершись

спиной о перегонный куб, не шевельнул ни единым мускулом. Завидев Риваса, Бош

подошел к нему и с легкой иронией проронил:

- Осторожнее, так можно и заснуть.

Ривас иронии не оценил. Он приподнял поля шляпы и сердито поглядел Бошу в

глаза.

- Так вот как вы приветствуете работника, - сказал он, - который трудится в ночную

смену, а все ради вас – чтобы вы еще больше разбогатели?

Бош ничего не ответил, отвернулся и двинулся прочь – со всей возможной для него

скоростью. По пути к лестнице он спросил другого работника:

- А как зовут вон того парня в шляпе?

Не успел коллега ответить, как Ривас представился Бошу сам – громко, чтобы

начальник наверняка его услышал:

- Пабло Ривас Бетанкур!

Это столкновение произвело на Эрнандеса и прочих свидетелей-рабочих сильное

впечатление и запомнилось надолго, хотя оно говорит о Пепине Боше и его имперской

манере держаться не больше и не меньше, чем о гордости одного работника винокурни и

о том, как он требовал уважения к себе; последствий у эпизода не было. Вообще

дожившие до наших дней работники «Бакарди» в Сантьяго вспоминают семью и ее

компанию с теплотой. Рабочая атмосфера была достаточно спокойной, и сотрудники

«Бакарди» пользовались щедрыми льготами и привилегиями, которых руководство

других фирм не предусматривало. Например, фирма страховала жизнь работников, и

Пепин Эрнандес вспоминал, что когда его отец умер молодым, именно выплаченная по

полису «Бакарди» страховка позволила матери сохранить за собой дом, где они жили.

Осенью 1954 года Бош предложил работникам «Бакарди» купить долю акций в новой

шахтерской компании, которую он организовывал – «Минера Оссиденталь Бош» - которая

должна была добивать медь в месторождении на западе Кубы. Компания разорилась,

главные инвесторы Боша потеряли свои деньги, однако каждому работнику «Бакарди»

Бош возместил убытки из личных средств.

Да, возможно, Бош был тираном – но он всегда ценил добрые рабочие отношения и

гордился, что с тех пор, как он возглавил «Бакарди», в фирме ни разу не было забастовок.

Гульермо Мармоль, чья юридическая деятельность в «Бакарди» сводилась в основном к

переговорам с коллективом, вспоминал, как один администратор пивоварни в Гаване как-

то раз уладил трудовой конфликт, создав «желтый» профсоюз-марионетку компании и

подписав соглашение с незаконным «правлением» этого профсоюза. Когда Бош услышал

об этой афере, то пришел в ярость и сказал Мармолю, что она обязательно когда-нибудь

всплывет и ударит по фирме. Он велел Мармолю разорвать соглашение с желтым

профсоюзом и составить проект нового, более щедрого коллективного договора, который

был бы ратифицирован представителями Конфедерации трудящихся Кубы – объединения

кубинских профсоюзов.

К 1955 году Бош наблюдал над строительством новых заводов в Пуэрто-Рико и

Мехико и одновременно присматривался к Бразилии: годом раньше он посетил эту страну

с женой, чтобы изучить деловые перспективы сотрудничества с ней. Главной трудностью