Бах

Джонатан Свифт (как истинный сатирик): «Когда в мире рождается истинный гений, Вы можете безошибочно отличить его по следующему признаку — все болваны объединяются против него». И тут Бах не подкачал: болванов на его творческом пути встречалось более чем достаточно. Здесь никто спорить не станет.

А вот что говорят психиатры: «Гениальность есть такое же уклонение от нормы, как и все остальные; само собою понятно, что она встречается гораздо реже остальных нежелательных уклонений…» (Э. Блейлер). Такая постановка вопроса позволяет примирять с гениями тех же болванов, поскольку все можно списать на «природные уклонения от нормы» и перестать злобно и тайно завидовать.

Сальвадор Дали, как всегда, экстравагантен: «Если все время думать — Я гений!, то в конце концов станешь гением». Вот уж кто-кто, а наш Бах совершенно точно гением себя не считал. Он наверняка об этом просто не думал.

Марк Твен печально констатировал трудную участь гениев: «Тысячи гениев живут и умирают не открытыми — самими собой или другими людьми. Каждый рождается гением, но не каждый это понимает. Каждый рождается гением, но жизнь заставляет сомневаться в том, что он гений. Научитесь открывать в себе гения, есть что-то, что вы можете делать лучше других, откройте в себе гения и другие люди откроют его в вас».

Упомянутый выше генетик В.П.Эфроимсон в связи с этим вспоминает в своей книге один из рассказов Марка Твена. Там некий человек, попавший в загробный мир, просит показать ему величайшего полководца всех времен и народов. В показанном ему человеке он с изумлением узнаёт сапожника, жившего на улице по соседству от него и умершего недавно. «Но всё правильно — сапожник действительно был бы величайшим полководцем, был бы военным гением, но ему не довелось командовать даже ротой… А великие победители мировой истории были, „по гамбургскому счёту“, по сравнению с этим сапожником, лишь более или менее способными, но отнюдь не величайшими».

В гениальность вносят вклад два основных фактора — генетическое наследие и то, что можно назвать онтогенетическим развитием. На первый фактор человек повлиять не может: уж что досталось от родителей, то и досталось! Тут на судьбу пенять нечего! А вот второй фактор вполне подвержен воздействию самого человека. Личность может следить за своим развитием, стимулировать его, влиять на свою эволюцию вполне сознательно и эффективно. «У одних необычайная одарённость проявляется с самого детства (Александр Македонский, Моцарт). Другие воспитывают её в себе, бесконечно одержимы развитием, и потому концентрируют волю на этом процессе (Жан Жак Руссо, Александр Суворов, Наполеон), расходуют свою мощную психическую энергию, собирают её снова и неудержимы в своей склонности развивать в себе дар».

Пишут, например, вот что: «…немецкие психологи в ходе экспериментов выяснили: гениями не рождаются. Ими становятся в ходе регулярных тренировок. Ученые даже вычислили, сколько времени надо потратить, чтобы из рядового пианиста превратиться в Моцарта…» Прямо ламаркизм какой-то! Чем больше тренирует жираф свою шею, тем она длиннее. Правда, если уж быть до конца точными, то Ламарк считал, что эта «длинношеесть» передастся и потомкам упорного животного. Увы, той же генетикой точно доказано, что приобретенные признаки потомству не передаются. Так что весь плюс от тренировок достается только самому гению. А его сыновья вынуждены начинать всё заново. С нуля. Но, однако, в случае Баха мы видим словно бы подтверждение теории Ж.-Б. Ламарка?!

Что важнее для успеха — талант или трудолюбие? А что важнее в велосипеде — переднее или заднее колесо?

(Бернард Шоу)