Бах

Младший сын от второго брака — Иоганн Кристиан (1735—1782) — именуется обычно «миланским» или «лондонским» Бахом. Когда отец умер, Иоганну Кристиану было всего 15 лет. (Именно в этом возрасте, напомним, сам Бах остался сиротой — и отправился в самостоятельное плавание по житейскому морю, начиная с Ордруфа, из дома старшего брата Иоганна Кристофа). Из всех братьев он меньше всего испытал на себе музыкальное и педагогическое влияние великого отца. Премудростям игры на клавире его обучал сводный брат — Карл Филипп Эммануэль. В Италии он обучался у знаменитого падре Мартини и там добился признания публики как оперный композитор. Когда слава молодого композитора распространилась за пределы Италии, он получает приглашение от королевского двора Англии и уезжает, подобно Генделю, искать счастья на чужбине. Великого Генделя уже как три года нет в живых, и молодой Бах заполняет своим мастерством (прежде всего, оперным) образовавшийся при дворе королевы музыкальный вакуум. Так, через младшего сына, Иоганн Себастьян Бах пересекается с линией судьбы своего «двойника» Генделя. На поприще оперы, столь любезной сердцу англичан (Гендель подготовил ему плодородную почву!), Иоганн Кристиан добивается больших успехов, и как сочинитель, и как дирижер. Проявился в нем и дар педагога: многие члены аристократических семей и даже сама королева брали у приезжего «итальянца» уроки пения и игры на клавесине. Пишут, что его прижизненная слава порой затмевала популярность самого «удачного в музыке» из сыновей Баха — Карла Филиппа Эммануэля. Но эта же слава его и погубила. Пишут, что «…он не выдержал испытания успехом и довольно рано остановился в своем художественном развитии. Он продолжал работать в старом стиле, не обращая внимания на новые течения в искусстве; так и получилось, что баловня лондонского высшего общества постепенно затмили на музыкальном небосклоне новые светила».

Его наследие включает 11 опер, около 90 симфоний и других сочинений для оркестра, 35 концертов, 120 камерных инструментальных произведений, более 35 клавирных сонат, 70 опусов церковной музыки, 90 песен, арий, кантат и прочее. Вот еще цитата о «лондонском» Бахе:

«…И все же его влияние на музыку XVIII века было значительным. Кристиан давал уроки девятилетнему Моцарту. В сущности, Кристиан Бах дал Моцарту не меньше, чем Филипп Эммануэль — Гайдну. Таким образом, двое из баховских сыновей активно способствовали рождению стиля венской классики. В музыке Кристиана немало красоты, живости, выдумки, и хотя его сочинения принадлежат к „легкому“, развлекательному стилю, они до сих пор привлекают теплом, нежностью, выделяющими Кристиана из массы модных авторов той эпохи. Он работал во всех жанрах, с равным успехом — в вокальных и инструментальных».

…..

Много говорят о том, что уж лучше бы сыновья Баха не брались за папины архивы после его смерти, а препоручили это важное и ответственное дело кому-нибудь из друзей семьи. Тому же Кребсу, например. Учеников у Баха, слава богу, было изрядно, даже с избытком! Много говорят о том, что сыновья не поняли истинного величия отца-сочинителя. Много говорится также о том, что сыновья ничего не сделали для того, чтобы пусть не увековечить память о великом Мастере, так хотя бы распространить о нем достойные его Творений слова, да и сами Творения издать и распространить!

Есть и другие мнения. Насчет баховских отпрысков. И их значения и роли в развитии мировой культуры. Сейчас мы оставим в стороне вопрос об их собственной значимости как композиторов. А, для начала, спросим вновь: почему так получилось, что столь музыкально-одаренные сыновья после смерти Баха словно бы сразу забыли о Творчестве отца? Так вот, на этот вопрос как раз и есть множество мнений. Поскольку точного ответа мы так и не знаем.

Первое мнение — примиренческое. Давайте посчитаем, что сыновья сделали все, что могли. Или посчитали нужным. Разве они ничего не делали? Это, конечно, не так! Карл Филипп Эммануэль и королевскому двору в Берлине отца представил (где сам служил), и некролог прочувствованный сочинил (вместе с Агриколой), и Николаусу Форкелю первые сведения биографического толка об отце рассказал прилежно и усердно. Исполняли отцовские произведения по городам и весям сыновья, даже за границу их привезли. Уж явно Иоганн Кристиан (старший от второго брака, которого назвали «миланским» и «лондонским»), исполнял отцовские творения и в Италии, и на берегах туманного Альбиона, да еще и рассказывал о своем замечательно-талантливом батюшке в кругу профессиональных музыкантов. А как же иначе? Чтоб ничего об отце-музыканте не рассказать? Да быть такого не может! Его учитель — падре Мартини — высказывал о Бахе-отце высокие похвалы. Думается, что в них есть и сыновняя доля участия. Так что — несправедливо упрекать их в сыновней неблагодарности и забывчивости.