Бах

Но не один только Бах использовал мифологические сюжеты: Кайзер и Гендель тоже к ним обращались. Судя по всему, кантору понравилось собственное сочинение, поскольку он многое взял из него для своей «Рождественской оратории». Случайная пародия? Вместо истории молодого Геркулеса — размышление о рождении Иисуса. Ария, в которой Сладострастие пытается обольстить заснувшего полубога, превратится в колыбельную для Спасителя… Но надо признать, что получилось очень удачно.

Сквозь мифологическую основу ясно проступает смысл аллегории, риторическая фигура. Здесь олицетворили Добродетель и Негу, а где-то ещё — Мир или Процветание. В Кётене в начале года устроят диалог между старым и новым годом. В кантате «Скользите, игривые волны» («Schleicht, spielende Wellen») четыре реки будут изображать политические образования: Висла — Польшу, Эльба — Саксонию, Дунай — Австрию Габсбургов, а маленькая Плейсе — Лейпциг, через который она течёт (либреттист неизвестен). Наконец, по случаю назначения Готлиба Корте профессором права в Лейпцигский университет в 1726 году будет написана кантата «Настройте переменчивые струны» («Vereinigte Zwietracht der wechselnden Saiten»): Счастье, Благодарность, Усердие и Честь поведут разговор на четыре голоса. Аллегории в ту эпоху широко использовались в живописи и скульптуре…

Но от кафе Циммермана до городских улиц — всего один шаг, и Collegium воспользуется этим, отмечая различные общественные события. Напомним, что один из первых публичных успехов Баху принесла кантата, исполненная по случаю избрания нового городского совета Мюльхаузена. В 1734 году он не раз сочинял музыку для праздников на открытом воздухе.

Боги порой спускаются с Олимпа, а правителям случается посетить свой город. Курфюрст саксонский и король польский не раз приезжал к своим подданным в Лейпциг. Как раз в один из дней 1734 года, заперев дверь своего кабинета, Иоганн Себастьян трудится над приветственной кантатой, которую надо будет исполнить по случаю официального визита Фридриха Августа II. Наверное, он ещё помнит, как несколько лет назад, 12 мая 1727 года, праздновали день рождения Августа Сильного, отца нынешнего государя. Музыканты устроили серенаду с восьми часов утра вместе с ансамблем учеников, которым Бах тогда руководил. Ночью через весь город с большой помпой прошла целая процессия с трубами и литаврами. На Рыночной площади, где возносили хвалу имениннику, толпился народ, который слушал музыкантов из-за кордона солдат, следивших за порядком.

А как будет на этот раз? «Славь свою участь, благая Саксония» («Preise dein Gliick, gesegnetes Sachsen») — так называется кантата, которую готовит Иоганн Себастьян и которая обещает быть грандиозной. Привлекут больше шестисот студентов — нести факелы, Collegium тоже будет там. По сути, это выйдет Abendmusik под открытым небом. В девять вечера кортеж тронется в путь по улицам Лейпцига, пройдёт по Катариненштрассе и направится к резиденции правителей. Тогда вступят трубы и литавры — в унисон с оркестром при ратуше. Гостям вручат текст кантаты, и они, стоя у окна в доме Аппеля, богатого городского купца, будут почтительно слушать её. Правитель, его супруга и принц милостиво примут знаки почитания… Лишь бы им понравилась кантата.

Вернёмся на минуту с улицы в дом. Кофе пьют не только в заведении доброго господина Циммермана! В описи имущества, оставшегося по смерти Баха, наряду с богословскими книгами, музыкальными инструментами и одеждой содержится подробный перечень серебряной посуды, в том числе большая и малая турки, сахарница с ложечкой. А ещё оловянные кубки, а среди медной посуды — турка, ещё одна, поменьше, и совсем маленькая, а также блюдо — тоже для кофе. Это значит, что в частных домах кофе занимал большое место наряду с пивом и вином. Разноразмерная посуда говорит о большом его потреблении. Возможно, под конец трапезы один из младших детей Иоганна Себастьяна вскарабкался к нему на колени, чтобы выклянчить себе кусочек сахару, смоченного в кофе, или попить из самой маленькой чашки… Кто знает, может быть, композитор, как некоторые писатели или художники, подкреплял свои силы чёрным напитком.

Европа была без ума от кофе. После осады Вены в 1683 году турки, уходя, бросили внушительное количество кофейных зёрен, поспособствовав широкому распространению этого напитка. Он вошёл в моду повсюду, в частности у женщин, и породил сатиры и пламенные споры между сторонниками и яростными хулителями кофе. Карло Гольдони напишет об этом пьесу, а Бах — одну из самых красивых своих светских кантат. К сожалению, эти его произведения слушают не столь часто, как «Бранденбургские концерты» или даже «Голвдберговские вариации». А ведь они просто источают радость и здоровье. В них живёт Бах — человек из плоти и крови, часть этого мира. Он опять объединился с Пикандером, чтобы набросать занятную сценку, в которой нет аллегорий и богов, это повседневная жизнь семьи, представленная с добродушным лукавством.