Бах

Сначала — король, теперь — академия. В мае кантора принимал Фридрих II, а в июне того же года он вступил в Общество музыкальных наук, основанное Мицлером и заседавшее в Лейпциге. Но прежде, в конце 1746 года, ему пришлось исполнить ритуал позирования для портрета.

Самое известное и наиболее часто воспроизводимое изображение Иоганна Себастьяна Баха, в подлинности которого существует полная уверенность, — это портрет работы Элиаса Готлоба Хаусмана, относящийся примерно к концу 1746 года и выставленный в Музее истории Лейпцига. Портреты молодого Баха кисти И. Э. Ренча Старшего и И. И. Иле, относящиеся приблизительно к 1715–1720 годам, всё ещё вызывают сомнения по поводу личности изображённого. Что же касается семейного портрета, созданного дрезденским художником Деннером в начале 1730-х годов, мы о нём уже говорили.

Большая парадная зала бывшей ратуши — Рат-хауса, стоящего на просторной Рыночной площади, — увешана множеством портретов в том же стиле, некоторые из них созданы Хаусманом. Горожане, магистраты, бургомистры, законники и купцы — строгая галерея предков. Не стоит удивляться, что кантор заказал портрет у официального художника: иначе нельзя будет вступить в общество Мицлера.

Это не только стремление к признанию, но и доказательство того, что Бах — человек своего времени. В XVIII веке наступил расцвет академий, которые способствовали распространению знаний. Вслед за Лейбницем и Ньютоном, развивавшими математику и, в случае последнего, её применение к физике, после реабилитации Галилея вся Европа загорелась интересом к естественным наукам и наблюдению за природой, о чём говорят кабинеты диковинок. Целью этих исканий было лучше понять порядок мироздания, описать его и объяснить. Новые академии возникали в Санкт-Петербурге, Стокгольме, Копенгагене по образу и подобию более почтенных учреждений в Париже, Лондоне и Болонье.

Академия, основанная в 1738 году Иоганном Лоренцем Мицлером в добром городе Лейпциге, по-своему вписалась в эту тенденцию эпохи Просвещения. Однако она была далека от естественных наук и занималась исключительно теорией и математикой музыки. Философ, близкий к Лейбницу, и ученик Баха по классу клавесина, Мицлер хотел объединить вокруг себя людей, способных размышлять об абстрактных аспектах этого искусства. Напомним, что подобные размышления были тогда очень распространены: физику изучали, чтобы лучше понять природу звука, связь со светом, вопрос о темперации. Этому посвящено множество трудов, журналов и памфлетов; в этой области подвизались Маттезон и Шайбе. Во Франции Рамо опубликовал в 1722 году «Трактат о гармонии». Вот почему академия Мицлера называлась Обществом музыкальных наук.

Подойдём поближе к картине Хаусмана. Да, «достопочтенный член-корреспондент», конечно, уже не молодой и пылкий органист из Арнштадта. Человеку, готовящемуся вступить в академию, более приличествуют серьёзность, степенность и упитанность. Черты лица, нос, двойной подбородок, губы утяжелились. Чёрный камзол, кружевной воротник, пышные рукава и серебряные пуговицы — всё указывает на то, что перед нами солидный и почтенный горожанин.

Но если вглядеться пристальнее, не подаёт ли этот человек нам знак, чуть улыбаясь лукаво? Рассмотрим тяжеловатую правую руку, держащую ноты: Бах обращается непосредственно к тому, кто на него смотрит. Страница, изображённая вверх ногами, — «Тройной шестиголосный канон», подписанный внизу его рукой. На трёх нотных станах представлены только три голоса, причём в перевёрнутом виде. Пусть любознательные и музыканты решают эту головоломку, этот канон-ребус! Пусть выводят другие голоса из этих трёх. Бах, «учёный музыкант», великий жрец таинства полифонии, забавляется тем, что приоткрывает или, наоборот, скрывает то, что хочет нам сказать. Подмигивает нам.

Исходя из устава общества Мицлера, было бы логичнее увидеть Баха с теоретическим трактатом в руках. В самом деле, члены-корреспонденты были обязаны до шестидесяти пяти лет ежегодно представлять сообщение о своих трудах. Мы, однако, видели, что умозрения Баха выражались не в теоретических сочинениях, а в музыкальных. Для него сделали исключение: обществу Мицлера, верно, были представлены «Музыкальное приношение», «Канонические вариации на рождественский гимн» и «Искусство фуги». По сложности своего математического строения и своей абстракции эти сочинения превзойдут самый мудрёный из трактатов.

Бах станет четырнадцатым членом общества Мицлера, в которое входили всего два десятка человек. Смотрите-ка, опять пресловутое число 14! Выжидал ли академик, пока не освободится четырнадцатое место, даже пропуская вперёд других? Во всяком случае, в этом благородном собрании были Гендель, Телеман… А несколько лет спустя туда вступит некто Леопольд Моцарт[48], став его двадцатым членом.