Бахмут

На следующий день полутысяча начала движение и к вечеру мы оказались в районе Арабатской стрелки, не повстречав больше ни единой живой души. Гнилое море-Сиваш встретил нас солено-горьким зловонием, парившим над мутной водой.

С первыми лучами солнца, я со своей ротой и казаками отправился к Чонгару на рекогносцировку. Ширина пролива в самом узком месте не превышала четырехсот метров, и я, не приближаясь к берегу, прекрасно осмотрел все в свой бинокль — беспрепятственно переправиться было невозможно, на противоположном берегу, вдающемся в воды Сиваша тонким копьем, у остатков какого-то предмостного укрепления, был насыпан небольшой вал, длиной метров пятьсот, полностью перегораживающий «острие копья», и установлены пять пушек. Любого, кто сунется в воду, ждут очень неприятные последствия. И даже если бы мы притащили с собой пушку, нам бы это не помогло — одна против пяти, а у них возвышенность и вал — без вариантов.

Значит как всегда — ножками, ручками и ночью. Что ж, поехали искать место для переправы. Двигаясь на юго-запад, мы оказались сбоку от переправы, через залив шириной километров пять, и смогли изучить систему обороны полуострова детальнее.

Сзади от вала, находящегося на возвышении, километрах в полтора, находился лагерь татар, не наблюдаемый с нашей стороны пролива, в котором, судя по количеству юрт, могло быть не менее полутысячи человек.

Система охраны и обороны пролива стала, в целом, понятна — батарея держит под контролем пролив, а подвижные группы кавалерии прикрывают ее от обхода с флангов.

Проехав еще километров пять, нашли еще одно узкое место, здесь ширина пролива была около двух километров, а на противоположном берегу было чисто. Пойдет.

Вернувшись в лагерь, обрисовал командирам подразделений обстановку и план предстоящих действий.

Ночью моя рота и десяток Пугачева идем на тот берег, проводим разведку и, по обстановке — налет на батарею, если все пройдет удачно, остальные, по моему сигналу, переходят Сиваш и закрепляются на валу.

Ночь сегодня была безлунная, небо затянули плотные облака, и мутная вода Сиваша слилась с берегами в единое целое, что, в целом, снижало вероятность нашего случайного обнаружения, но — ориентиров на том берегу не было, поэтому основной задачей при переправе было не совершить главную ошибку в действиях любого командира — «провести форсирование вдоль реки»!

Обошлось, к полуночи, грязные как черти, ну и хорошо, лица специально затемнять не придется, переправились на тот берег, экипировались и форсированным маршем двинулись к валу.

Длительное отсутствие русских рейдов на Крым сыграло с татарами злую шутку — они, видимо, даже в мыслях не допускали возможности ночной переправы через Сиваш, поэтому мы и не встретили по пути ни одного разъезда. Что ж, тем хуже для них.

Часа через три пути, береговая черта здесь петляла неимоверно, огибая заливы, увидели вдалеке огни. Отлично! Километров через пять обнаружили спящий лагерь кочевников, с горевшими в нем несколькими кострами, и далее на возвышенности — вал, подсвеченный парой огней. Мы на месте. Обойдя лагерь слева, здесь проход был пошире, мы оказались в пустом пространстве, между валом и лагерем.

Думаю, на батарее больше тридцати-сорока человек быть не должно, всего четыре юрты стоят у подножия вала, для пяти пушек достаточно, сейчас бодрствовали два часовых, по идее еще должен не спать начкар или разводящий, кто там у них посты меняет, хрен его знает.

Ну что, «погнали наши городских»! Я должен буду отработать из «Вала» часовых, подсвеченных факелами и представляющими собой великолепные цели, и контролировать обстановку, вдруг кому приспичит посреди ночи, Добрый с L96 с «глушаком» и пулеметом прикрывает нас и контролирует лагерь, казаки и гусары четырьмя группами по пять человек работают ножами по юртам.

В умелых руках Доброго гусары и казаки стали совсем матерыми головорезами — управились минут за пять. В основном, все прошло по плану, только, как всегда, появился один полуночник, решивший выйти на свежий воздух, пришлось потратить один сверхплановый патрон, да в последней юрте гусары немного шумнули, пара татар проснулась, их конечно загасили, но одного серба порезали несильно. Хорошо отработали!

Остаток ночи провели в трудах праведных — разворачивали пушки, переносили б/к на нашу сторону, работы всем хватило.

С первыми лучами солнца, выйдя на берег пролива, я запалил дым. Через полчаса показалась кавалерия и начала переправу, здесь Сиваш был совсем мелкий, чуть выше колена воды вперемешку с грязью, поэтому все прошло быстро — в лагере даже не «прочухали», что здесь происходит. Переправа закрыта от лагеря валом, часовые, переодетые в татарские шмотки, на месте — чего волноваться.

Отправив десяток казаков к Потемкину с донесением, начал думать, что делать дальше.