Бакинский этап

Тронутый убеждённостью русского патриота, император прервал доклад Ермолова. Обнял его. Спросил:

— Чем тебя ещё наградить, мужественный старик? Ведь нет награды, которой не был ты удостоен!

— Присвойте мне звание немца, Ваше Величество, — ответил генерал…

… Да, не нашел я мужества сказать правду жертвам, и действовал по принятому в моей стране принципу: Ни слова об убитых! Это беспокоит убийц!

Главное, не рассказал нашим немцам, — более полусотни лет лишенным возможности возвратиться к себе домой, на свою землю, — как её — уже отобранную у них — вознамерились перехватить мои соплеменники! И не еврейский народ, сам пребывавший в коме после Европейского Погрома и начала травли дома у себя в СССР. Но группа мародёров из него, — я буду повторять это до своего конца, чтобы, быть может, еврейские матери научились не рожать таких выродков — истинных наших палачей… Обидно и больно, но ведь не кто–нибудь — известный поэт Перец Маркиш выступил с идеей «организации еврейского очага» на территории «бывшей республики немцев Поволжья». И полагал, «совесть» народная, что это явится «актом величайшей исторической справедливости»! Не верящим предлагаю прочесть в архиве Российского Центра хранения и изучения документов новейшей истории — РЦХИДНИ /до 1991 года Центральный партийный архив Института марксизма–ленинизма при ЦК КПСС/ материалы из фонда 17, оп.134, дело 693, л. 212–219, и Маркиш Э. «Столь долгое возвращение»… Тель—Авив, 1989, стр. 172…

Ничего удивительного потому не было в том, что после предложенного большим идишским литератором дела «величайшей исторической справедливости», идею ухватила еврейская «общественность». И на первой публичной встрече–лекции по Ближнему Востоку некоего З. Луцкого, состоявшейся 17 июля 1946 вот в этой же вот аудитории, атаковала его вопросами:

«Каково отношение официальных органов СССР к национальной проблеме еврейского народа в смысле территориальной национально–политической консолидации, подобно другим народам СССР?». И «… почему бы не устроить в противовес Палестине автономное еврейское образование в СССР?… Что, у нас земли мало? Например, Крымский полуостров, который два года тому назад был совершенно свободным, или бывшая республика немцев Поволжья» /РЦХИДНИ, ф. 17, оп. 128, д. 1057, л. 18/.

Да, я им, нашим немцам, обо всём этом бреде не рассказал. И меня ничуть не оправдывает то обстоятельство, что они, — наши немцы, — узнали о замышленном Маркишем «акте величайшей исторической справедливости» тотчас по оглашении его автором восторженным и благодарным слушателям. Ведь кроме еврейского и немецкого анклавов, в СССР наличествовал тогда ещё и русский народ, с глубочайшим уважением и даже почитанием всегда относившийся к своим немецким россиянам. Он и донёс до них, через своих представителей, Благую Весть «величайшей справедливости».

А ведь более чем за два года до помянутой встречи–лекции, именно, 15 февраля 1944 года, Михоэлс, Фефер и Эпштейн, от имени Еврейского антифашистского комитета, просили Сталина «… создать еврейскую советскую социалистическую республику на территории Крыма…»; /пункт 1 резюме письма/. В нетерпении — долго не было ответа, — его вообще не было!, — это письмо продублировано было ещё одним — теперь уже в адрес Молотова от 21 февраля. /РЦХИДНИ, ф. 17, оп. 125, д. 246, л. 169–172; письмо от 15 февраля — Государственный архив Российской федерации, ф. 8114, оп. 1, д. 910, л. 34/…

Казалось бы, достаточно! Одних этих двух писем и откровений Маркиша хватило, чтобы всех нас накрыл с головою вал неистового юдофобства. И чтобы остервенившийся Сталин приказал срочно с нами разобраться. И только здоровый мужицкий инстинкт великого тактика Жукова, сообразившего, что его подставляют, сломал машину уже запущенную для «освобождения земли русской» от всех нас — «до седьмого колена».

Нет, оказалось, Перечисленного недостаточно было! И в тот же самый день — 15 февраля 1944 года — та же троица из ЕАК, родила, подписала и тоже отправила Молотову ещё одно слёзное совершенно послание с мольбою «…разместить /видимо, до окончательного решения вопроса? В. Д./ еврейскую советскую социалистическую республику /…/ на землях, высвобождающихся в результате проводящейся депортации на Восток контингентов врагов народа — чеченцев и ингушей…» Вот как можно–то, оказывается!

В этом поразительном по цинизму и саморазоблачительству документе, рождённом нелюдями в День Начала Разрушения Тысячелетнего Дома двух народов и их беспримерного разграбления, четыре абзаца из пяти посвящены не светлому будущему еврейства, но нефти, которая, вот теперь–то вот, и изольётся из земли, свободной от её… врагов!…

Как они попались на этом своём мародёрстве!

«… Сталин, остервенясь, письмо это топтал, прыгая по нему чёртом! Серый от непредсказуемости совершенно несвойственной хозяину кабинета реакции Молотов судорожно хватался за штору окна…» А потрясённый увиденным Ян Саулович Левитин…? Через тринадцать лет он признается: — Обосрался!…