Баковец Михаил

    Утром проснулся с, на удивление, отличным самочувствием. Мучил голод с жаждой, слабость и... все. Бегло осмотрев себя при помощи особых способностей эхора, я признал, что практически здоров. До домашнего состояния, даже когда выбирался из рук Миры с растерзанными плечами и спиной, далеко, но раз в десять лучше, чем было вчера.

    Жара, все также, приносила большие неудобства, вместе с мелкими мошками и жучками, которые так и лезли на тело, пропахшее потом. Когда мне надоело от них отмахиваться, и вообще наскучило лежать, я выбрался наружу. От яркого солнечного света тут же заломило глаза, и я приложил ладонь козырьком к глазам, чтобы нормально осмотреться по сторонам.

    Вчера, в темноте, даже при свете костра я увидел немного. Зато все компенсировал в данный момент. Мой шалаш находился почти что в центре небольшого лагеря, растянувшегося между двух высоких узловатых деревьев с чахлой мелкой листвой. Вокруг лагеря хватало травы, но уже с порыжевшими и засыхающими макушками. В самом же лагере вся растительность была вытоптана или сорвана. Скорее последнее, сейчас, вот, вспомнил, что лежал в своем шалаше не на голой земле или какой-нибудь подстилке, вышедшей из-под станка, а на жиденькой охапке сухой травы.

    Шалашей насчитал пять штук. Два из них, достаточно большие, чуть ли не бунгало по размеру, только стенки сделаны из веток, жердей и пучков травы. И практически ни одной живой души на виду, все из-за жары попрятались в шалашах.

    - Ой, вы проснулись, - раздался за моей спиной девичий голос. - Надо Эльзе сказать.

    Обернувшись, я увидел молодую девушку, лет семнадцати, уже другую, не ту, что вчера возле меня дежурила. Нашивки с именем на ее одежде не было, в том месте виднелось пятно правильной формы, незастиранной и невыгоревшей ткани. Сорвала? Но зачем?

    - Проснулся. Привет, - улыбнулся я ей. - Я Санлис, но ничуть не обижусь, если Саном станут звать.

    - А я Лу.

    - Лу? - удивился я. В имени ее, как по мне, полно азиатчины, но внешность девушка, имела самую что ни на есть, европейскую. Может, разве что, чуть-чуть более смуглая и излишне темноглазая.

    - У меня мама итальянка, а отец испанец.

    - Понятно. Ну что ж, Лу, пошли вместе к Эльзе.

    Бывшая охранница или наемница клана Горч обитала в одном из бунгало,прикрытом от меня двумя шалашами. Рядом с входом дремала на большом камне еще одна девчонка, пожалуй, даже моложе моей проводницы. От палящего солнца она прикрылась самодельным зонтиком: тонкая длинная жердь, с привязанными на макушке ветками горизонтально, и накрытые пучками травы.

    - Мика, мы к госпоже Эльзе, - произнесла Лу.

    - А-а? - вскинулась и, видимо, спросонья ничего не соображая. - Что случилось?

    - Что там у вас? - буквально на пару секунд позже караульной раздалось из строения.

    Опознав по сонному голосу свою похитительницу (причем, дважды: сначала похитила меня у моих жен, потом, у клана Горч), я громко произнес:

    - Эльза, это я!

    - Санлис?!

    В бунгало послышалась возня, спустя минуту, на улицу выскользнула растрепанная Эльза, босая, в одних штанах и мятой футболке. Ботинки она прижимала к груди.

    - Ты как? - первым делом спросила она.

    - Хочется пить, есть и от витаминчиков не отказался бы. А так, в целом, нормально себя чувствую. Если накормите и напоите, что часика через три смогу приступить к своим обязанностям врача.

    После моих слов девушка тяжело нахмурилась и отрицательно покачала головой.

    - Нет у нас ничего, Санлис. Мясо еще вчера доели, а вода осталась для раненых.

    Нужно опять к реке за ней идти, - ответила она.

    - М-да, - я машинально коснулся макушки и пальцем почесал изрядно отросшие волосы, - плохо. Так может, я и схожу? Не один, конечно.

    Та вновь мотнула головой:

    - Нет, это не обсуждается. Здесь ты единственный, кто может помочь раненым.

    Без тебя найдется, кому идти за водой и на охоту.

    Я пожат плечами, потом спросил:

    - Как сестра?

    - Без сознания... может, посмотришь? - с надеждой спросила она.

    - Посмотрю... кстати, а что мы в этих шалашах сидим, где самолет? Или он так сильно разбился, что больше ни на что не годен?

    Девушка хмыкнула, потом с сарказмом ответила:

    - Ты сам-то как думаешь, на падение самолета, железяки среагируют?

    - Наверное, - сказал я и догадался, что за ответ мне будет дан.

    - Вот потому мы здесь, а самолет где-то там, - собеседница махнула рукой влево. - Мы километров пятьдесят отмахали. Чуть не умерли на такой жаре. Повезло, что после дождя было несколько часов прохладно. Совсем немного прохладно. Зато потом такая духота и парилка началась, что упали все, прямо здесь.

    - И ничего не взяли с собой?

    - А что мы могли прихватить? Продукты с лекарствами, в канистру слили воду, которую нашли. Немного продуктов и оружие. В основном нам пришлось нести раненых. Тебя, например.

    - Извини, как-то не подумал, - развел я руками. - Ладно, пошли к сестре, посмотрю ее, потом займусь остальными, если силы останутся.

    Больная лежала на тех же носилках, на которых ее увезли с базы с соседнего материка. На стене шалаша висела практически пустая капельница, уходящая иголкой в левое предплечье девушки.