Бал-маскарад

- И тогда я вспомнила театр. Театральные подмостки влекли меня с новой силой. Я оставила богатого поклонника и снова очутилась на сцене. Нас называют лицедеями, жалкими комедиантами, но не все знают, что каждый раз выходя на сцену, мы переживаем роль заново, воплощаясь в образ. Настоящая жизнь кипит не в свете, не в петербургских или парижских салонах, а на сцене, где кипят настоящие страсти. Люди любят, ненавидят друг друга, идут на предательство, совершают подвиги, сражаются на дуэли…

- Ой, только не надо про дуэли, - сморщился Дашков. Ему вдруг так ясно припомнилось сцена недавней дуэли, на которой он был секундантом, и на которой погиб его друг Одоевский. У него появилось какое-то дурное предчувствие, что в эту минуту должно что-то произойти ужасное, непоправимое.

Дашков поспешил запить неприятный осадок вином. В эту минуту раздался стук в дверь. Любовники недоуменно переглянулись.

- Кто это может быть? – удивился Дашков. Голос его был хриплым от волнения.

- Павел, умоляю тебя, не открывай никому дверь! – попросила Жорж. Она до подбородка натянула на себя простынь и испуганно глянула на любовника. – Ты не знаешь, кто это может быть?

- Нет, - соврал мужчина, хотя в глубине души уже догадывался, кого это принесла нелегкая.

Раздался еще стук, потом еще, а потом кто-то безумно забарабанил в дверь. За дверью послышался истошный женский крик: - Павел, открывай! Я знаю, что ты там!

Мужчина быстро натянул брюки и пошел открывать дверь.

- Павел, что ты делаешь? – ужаснулась любовница. Ей казалось, что эта дверь сейчас является их преградой, защитой от внешнего мира.

- Родная, пойми, надо открыть. Иначе они, - Павел махнул рукой в сторону двери, - выломают дверь. А хуже всего, что на крик и шум соберутся зеваки, скандала тогда не избежать.

Он повернул ключ в замочной скважине, щелкнул замок. В отворенную дверь как фурия влетела Владилена, за ней устремились Болотова и Лапшина. За ними уже маячили фигуры заспанных постояльцев дома и прислуги.

- Так вот как ты распоряжаешься моим приданым, подлец! – Владилена гневно наскочила на мужа, дала ему пощечину. Он не сопротивлялся, покорно снося обиду. Такой разгневанной с перекошенным от ярости лицом жену он видел впервые.

В полуосвещенной комнате было плохо видно. Владилена устремила свой взгляд в глубину комнаты, увидела распахнутую постель со скомканными простынями и заревела:

- Где она?!

Перепуганная на смерть, полуобнаженная Жорж, в одном корсете и чулках, пряталась за ширмой. Она тряслась от страха, зубы выбивали чечетку, ногам было холодно стоять на голом полу. Владилена залетела за ширму и обнаружила соперницу. Она налетела на нее и стала хлестать по щекам, приговаривая:

- Вот тебе, дрянь, за то, чтобы чужих мужей не уводила! Дрянь! потаскуха, актриса из погорелого театра, будешь знать, как с чужими мужчинами спать!

- Ой-ой-ой!!! – что силы отбивалась Жорж, отступая к ширме. Ширма завалилась на бок, и всем предстала картина: Жорж в неглиже отбивается от обманутой жены.

Все, кто был в комнате, замерли на месте, Дашков, Болотова и Лапшина, прислуга и заспанные постояльцы, которые с интересом наблюдали за происходившим. Мужчины с интересом рассматривали полуобнаженную актрису. Дашкову показалось, что он теряет самообладание, все происходящее казалось ему дурным сном. Его отвлекла Болотова. Он посмотрел на нее ничего не понимающим взглядом, пытаясь понять, что она ему говорит.

- Павел Михайлович, вам надо свою жену отсюда увести. Вы же видите, она не в себе.

- Конечно, - сказал Дашков. Он подошел к Владилене и вывел ее из номера. Она еще сопротивлялась, когда он уводил ее прочь по коридору. Навстречу им уже бежал взволнованный администратор гостиницы. Он, запыхавшись, влетел в номер и попросил всех посторонних покинуть помещение. Жорж, осталась одна в большущем роскошном номере, который минуту назад казался ей островком любви и надежды. Жорж заплакала, все надежды ее рухнули. Ее не радовала даже диадема с крупным жемчугом и бриллиантами, которую она зачем-то сейчас одела на голову. Она так и сидела на кровати с накинутым на плечи пеньюаром и с диадемой на растрепанных волосах. Павел оказался женатым, а с Болотовым она теперь вынуждена расстаться по собственной вине. Хуже всего, что не удалось избежать огласки. Безобразную сцену, устроенную взбалмошной женой Павла, видело слишком много людей. Утром по городу расползутся слухи. Жорж знала жестокие нравы высшего света, где каждый грешит, как ему вздумается. Надо выполнять только главное правило – не попадаться!