Бал-маскарад

Катрин быстро осмотрела комнату. Туалеты Жорж и ее были на месте. На туалетном столике ничего не пропало. Тогда она заглянула под кровати. Оба дорожных сундучка были нетронутыми. Украшения Жорж лежали на дне ее сундучка в целости и сохранности. Катрин поспешила заверить директора театра, что ничто из вещей не пропало. То, что из деревянной шкатулки Жорж пропало несколько писем, Катрин не заметила. Она сильно бы удивилась, если бы ей кто сказал, что из-за пропавших листочков тисненой бумаги будет зависеть дальнейшая судьба ее подруги…

* * *

Неизвестная дама в плаще, которая проникла в театр, была компаньонкой Татьяны Капитоновны, матери офицера Болотова, за которого собиралась замуж Жорж. Даму звали Евдокией Митрофановной Лапшиной. За волевой и решительный характер и страсть к приключениям ее прозвали капитаншей. Ее муж был военным, дослужился до чина капитана артиллерии. Евдокия Митрофановна рано овдовела, детей у нее не было. С мужем они не нажили капитала. Поэтому жизнь ее могла стать серой и скучной, если бы она не стала приживалкой в доме Болотовых. Живя на чужих хлебах, так сказать из милости, капитанша старалась с лихвой отработать свой хлеб. Она была хорошей компаньонкой, предугадывая желания своей хозяйки. Евдокия Митрофановна вовремя подавала книгу, когда Татьяна Капитоновна желала почитать, укрывала ее ноги пледом в прохладные дни, сопровождала ее на модные заграничные курорты и в церковь на богослужения. И даже вместо прислуги иногда за обедом разливала чай. В общем, старалась прислужиться во всем.

Смолоду капитанша была некрасивой, полноватой дамой с рыжей копной волос. Докучали ей и веснушки. Кавалеры ее избегали, отдавая предпочтение ее хорошеньким подругам. И только капитан Лапшин позарился на небольшой капитал, который родители некрасивой Евдокии давали ей в приданое. Потому став зрелой дамой, капитанша обиды не забыла, она страшно не любила молоденьких барышень, ревнуя к их молодости и красоте, и докучая им по мере возможности. Поэтому красивую и талантливую Жорж невзлюбила с первого дня, как только та появилась в столице.

Будущую невестку не любила Татьяна Капитоновна, она называла Жорж «наказанием для семьи Болотовых, ниспосланным свыше». Но она не знала, как расстроить свадьбу сына с легкомысленной актрисочкой. Евгений показал характер и настроен был решительно, невзирая на мольбы матери. Поэтому Лапшина, чтобы доказать свою преданность Татьяне Капитоновне, с большим рвением приступила к слежке за французской актрисой.

За неделю капитанша знала все расписание Жорж. Знала, в какие часы мадемуазель занята в театре на спектаклях и репетициях, в какие часы обедает и ездит в парикмахерский салон. Не трудно было установить и сердечные привязанности примы. Более всего Жорж привечала молодого Дашкова. В своих ухаживаниях он был настойчив, проявлял небывалую для себя щедрость и вел себя как галантный кавалер. Естественно, Жорж не устояла и ответила на ухаживания Дашкова. Все бы хорошо, но у Лапшиной не было доказательств бурного романа актрисы с Дашковым. Тайно проникнув в театр, в гримерную Жорж, Лапшина нашла в шкатулке на туалетном столике письменные доказательства неверности Жорж своему жениху Евгению Болотову.

Обнаружив в шкатулке Жорж письма, адресованные ей Павлом Дашковым, Евдокия Митрофановна почувствовала себя победительницей. Немедля ни минуты, из театра она направилась прямо к Татьяне Капитоновне. Болотова решила действовать. Она быстро написала сыну письмо, в котором сообщала о неверности невесты и романе Жорж с Дашковым, и невозможности после этого адюльтера бракосочетания Евгения с Жорж. Письмо тут же было отправлено с нарочным в полк, где служил Евгений.

Затем Болотова и Лапшина, невзирая на поздний час, отправились к жене Дашкова. По заснеженным ночным улицам Петербурга карета, запряженная четвериком резвых коней, неслась к дому Владилены. Жена Дашкова встретила ночных визитеров в халате и мягких туфлях. Спросонья, она никак не могла понять, кто эти женщины, и зачем они к ней пожаловали в два часа ночи. Но как только она увидела письма, протянутые ей Болотовой, она все поняла. Владилена сразу же узнала почерк Павла. Письма, адресованные к мадемуазель Жорж, доказывали вероломность мужа, его неверность и предательство по отношению к жене. От всего услышанного Дашковой стало дурно, кровь бросилась в голову. «Какой стыд, какой позор, - подумала Владилена. Она устало опустилась в кресло, поднесла руки к вискам и попросила слугу принести стакан воды. – Мало того, что Павел игрок, он еще и ловелас, дамский угодник. Об этом его романе с Жорж уже, наверное, весь город знает. Но хуже всего, что Павел все это время притворялся, строя из себя верного мужа, хорошего семьянина. Как же я ошибалась! В письмах сказано, что он дарит своей любовнице драгоценности. Павел сорит деньгами, моими деньгами. Это надо немедленно прекратить!»