Бал-маскарад

Распевая себе под нос какую-то французскую песенку, Катрин принялась гладить платье. Вдруг ее внимание привлекла шкатулка, которую Жорж в спешке оставила на туалетном столике. В этой шкатулке из резного дерева Жорж хранила драгоценности и ценные бумаги. Она обычно прятала шкатулку в свой дорожный сундучок. Как она говорила, «подальше от любопытных глаз», потому что в гримерной после спектакля набивалось много народу. Настойчивые поклонники штурмовали двери французской актрисы, чтобы выразить ей свое почтение, подарить корзину цветов, вручить презент и приглашение на ужин в ресторане. Коллеги по театру, артисты труппы, музыканты, костюмерша, декоратор, осветитель, суфлер, гример – кто угодно мог зайти в гримерную.

Катрин вспомнила, что подруга говорила сегодня днем, что какой-то богатый поклонник и воздыхатель, некий граф Петровский, подарил ей бриллиантовую брошь. Украшение было фамильной драгоценностью их семьи, принадлежало его бабке и матери. Граф должен был подарить брошь своей невесте, но раздираемый страстью вручил бриллиант гордячке Жорж, которая была очень строптива, и не спешила ответить благосклонностью на его ухаживания.

Катрин просто сгорала от любопытства. Она хотела хотя бы глазком глянуть на украшение. Актриса, напрочь, позабыла об утюге. Она взяла в руки ларец и с замиранием сердца открыла его. Какого же было ее разочарование, когда она обнаружила, что в шкатулке не было драгоценностей, а лежало несколько писем. Адресованы они были «очаровательной мадемуазель Жорж от верного поклонника Павла Михайловича Дашкова». В одном из своих писем Дашков был очень настойчив. Он просил, он умолял, настаивал на том, чтобы Жорж пришла в назначенное время в отель на Невской набережной, где для нее были сняты роскошные апартаменты. «Милая, очаровательная мадемуазель Жорж, вы моя муза, повелительница моего сердца. Сегодня я жду вас в номере-люкс с видом на Неву, по адресу: Невская набережная, гостиница «Тройка», комната «15». Приходите! не пожалеете, я приготовил для вас чудный русский сувенир с камушками, чистота которых, их размер и огранка, говорят о моей великой и чистой любви к вам».

Катрин так увлеклась чтением, что совершенно забыла об утюге. Когда она взглянула на платье, то ужаснулась, белые кружева, которые были главным украшением платья, были безнадежно испорчены. Схватившись за голову, Катрин побежала за помощью к костюмерше, в надежде, что та одолжит ее новыми кружевами. В тот момент, когда Катрин в панике выбежала из гримерной, в уборную французских актрис прошмыгнула какая-то тень. Фигура была завернута в темный плащ. Это была не молодая уже дама, одетая без пышности и не по моде, но и не прислуга. Дама с опаской оглянулась по сторонам, удостоверилась, что в комнате никого нет, и принялась шарить на туалетном столике, явно что-то разыскивая. Найдя письма в ларце, женщина злорадно улыбнулась. Она засунула их в рукав и направилась к выходу. Но в эту минуту дорогу ей загородил директор театра.

- Кто вы?! Что вы тут делаете?! – грозным голосом спросил Мишин, строго глянув на незнакомку поверх очков. – Посторонним тут быть не положено.

- Я-я-я, знакомая … мадемуазель… Жорж, - пролепетала непрошеная гостья. От испуга она даже начала заикаться.

- Вы – знакомая мадемуазель Жорж? – Мишин недоверчиво посмотрел на даму.

- Да. Верней сказать, я всего лишь посредник между актрисой и неким молодым человеком, знатным дворянином, имени которого я не смею открыть. Он направил меня сюда, чтобы я передала Жорж записку.

-А-а-а, понятно, - сказал директор. – Но вы же видите, что ни мадемуазель Жорж, ни ее подруги сейчас в комнате нет. Вам лучше подождать в коридоре.

- Конечно, я так и сделаю, - покорно сказала дама и вышла из гримерной.

Когда Катрин, запыхавшись, влетела в свою комнату, ее ждал нагоняй от директора.

- Катрин, как вы могли уйти, и не запереть за собой дверь! По театру шастают неизвестные люди.

- Ой, простите меня, господин директор, я больше так не буду делать. Я выбежала к костюмерше на минуточку. Мне надо было взять у нее кое-какой реквизит для завтрашнего спектакля, - говорила извиняющимся голосом Катрин, а за спиной прятала кружева. Она не хотела, чтобы кто-нибудь стал свидетелем ее оплошности.

- Ну, понятно, - директор замахал рукой, - не надо объяснений мадемуазель Катрин. – Я вовсе не сержусь на вас. Просто я хотел сказать, что не надо оставлять гримерную открытой. В ваше отсутствие посторонний человек может войти в вашу комнату. Может так статься, что пропадут ваши вещи, украшения. Свои претензии вы потом предъявите к дирекции. Я бы не хотел в театре иметь никаких неприятностей.

- Конечно.

- Кстати, вы встретили в коридоре даму в плаще? Она ждала вас, чтобы передать записку мадемуазель Жорж.

- Даму…в плаще? Нет. Я никого не встретила в коридоре.

- Странно все это, – пробурчал себе под нос Мишин. - Мадемуазель Катрин, в ваше отсутствие эта неизвестная дама дожидалась вас здесь. Если она убежала, значит, у нее были недобрые намерения. Осмотрите комнату, все ли вещи на месте?