Бал жертв

— Боюсь? О, нет! Нам платят так хорошо, не считая барышей от поджогов, что нам не следует пренебрегать этим делом, но надо быть осторожными — это главное… Я знаю, что я пользуюсь хорошей репутацией и что меня подозревать не станут, но все-таки довольно одной минуты — и нас гильотинируют.

— Слава богу, еще до этого не дошло!

— Я имею новые инструкции: мне приказано щадить старых дворян.

— О! — сказал третий, молчавший до сих пор. — Мы исполняли дело добросовестно: до сих пор жгли только мещан да выскочек.

— Вот они-то приметили, — сказал Головня, — и воображают, что поджигают роялисты, чтоб Франция возненавидела республиканское правление.

— А! Это говорят? — сказал второй.

— Да, Охапка, — отвечал Головня.

— Стало быть, теперь надо поджигать дворян, — сказал третий, которого звали Ветер.

— Не всех, а некоторых.

— Кого же здесь поджигать?

— Я выбрал.

— А!

— Мы сожжем замок Рош.

— Замок графа Анри?

— Почему бы и нет? Во-первых, я на него сердит, — сказал Головня тоном, не допускавшим возражения.

— А потом?

— Потом, — холодно сказал начальник, — мы подожжем Солэй, это замок хороший… Он вспыхнет, как хворост…

В эту минуту послышался крик Зайца. Головня вскочил и схватил ружье. Товарищи последовали его примеру.

— Это Заяц, — сказал Головня, — зачем он пришел? Верно, случилось что-нибудь новое.

Головня ответил на крик Зайца. Через пять минут мальчишка уже был среди поджигателей. У Зайца была расстроенная физиономия, а руки и ноги в крови.

— Кажется, нас хотят подловить, — сказал он.

— Ты откуда? — спросил Головня.

— О! Это целая история.

— Говори скорее!

— Вот в чем дело: я шел по лесу и встретился с Жакомэ.

— О, разбойник! — прошептал Головня. — Я ему не доверяю после френгальского дела… Я побожусь, что он меня узнал… Встреться он мне в лесу в тридцати шагах, я с ним вмиг расправлюсь. Продолжай!

— Жакомэ шел с графом Анри и с офицером… — рассказывал мальчуган.

— Куда они шли?

— В Раводьер. Граф Анри хочет волка…

— Ну, отдадут, велика важность?

— В Оксерре дают пятнадцать франков…

Головня пожал плечами.

— Далее? Далее? — сказал он с нетерпением.

— Жакомэ предложил мне проводить этих господ в Раводьер. Мне обещали тридцать су, я согласился. Жакомэ ушел… Но офицер — он, кажется, капитан — мне не понравился. Я заставил его разговориться. На краю леса я сказал: «Дорога прямая, вот ферма». Я вошел в чашу, лег наземь и слышал их разговор…

— О чем же они говорили?..

— Капитан сказал: «Я преследую не браконьеров, а поджигателей…»

Головня вскрикнул:

— Ах, каналья! Я знаю, кто это…

— Вы его знаете?

— Нет, но меня предупредили.

Оба товарища и Заяц с любопытством посмотрели на начальника.

— Теперь уж не надо делать глупостей, надо действовать осторожно, — сказал Головня. — Меня не обманули, сказав, что сюда прислан офицер, который уполномочен на все, даже сменить префекта. И ты говоришь, что он шел с графом Анри?

— Да.

— Теперь я понимаю, — сказал Головня с ироническим видом, — почему замышляют сжечь замок Рош.

— Почему? — наивно спросил Заяц.

— Потому, дурак, что у графа Анри живет офицер… — ответил Головня.

— Позвольте, — сказал Охапка, — меня одно подмывает…

— Что такое?

— Для кого мы трудимся?

— Для нас самих.

— То есть мы пользуемся пожаром для грабежа.

— Стало быть, ты видишь, — заметил Головня, приняв наивный вид, — что мы трудимся для себя.

— Да, но нам платят…

— Стало быть, это не для одних нас, — заметил Ветер, в свою очередь.

— Ну, мы трудимся для тех, кто нам платит.

— Вот именно это-то я и хочу знать.

— Ты хочешь знать, кто нам платит?

— Да.

— Я начну тем, что замечу тебе, мой милый, — сказал Головня, — что, когда я завербовал тебя, ни ты, ни твой товарищ не расспрашивали ни о чем.

— Да, но теперь я хочу знать.

— Для чего?

— Потому что мне невесело рисковать головой каждый день.

— А когда ты узнаешь, для кого ты рискуешь, разве опасность сделается меньше?

— Нет, но…

Головня бросил на него злой взгляд.

— Если ты не хочешь работать с нами, ты можешь отступиться.

— Я этого не говорил.

— Только ты должен помнить о Бертране, нашем товарище, который ушел в одно утро по лесу продать нас в Оксерре…

— Ну?

— Он не дошел до Оксерра, он был остановлен… пулей..

— О! — сказал Охапка, вдруг смягчившись. — У вас дурной характер, Головня. Я не хочу бросать товарищей, я только хочу знать, кто нам платит.

— Люди, живущие в Париже.

— Кто такие?

— Сказать по правде, я сам их не знаю.

Эти слова вызвали удивленное восклицание у товарищей Головни.

— Право, я их не знаю… Вот уже целый год я тружусь для них, а видел только одного…

— Однако вы видели его?

— И да, и нет.

— Это странно! — сказал Заяц.

— У него на лице был красный капюшон, и я видел только его глаза, сверкавшие, как уголья.

— Это он дает вам приказания?

— Да.

— Каждую неделю?

— Почти.

— И у него всегда голова покрыта капюшоном?

— В те дни, когда я его вижу, потому что я не всегда вижу его.

— Как это?

— Бывают недели, когда я получаю от него инструкции письменно.

— Кто вам их приносит?

— О, будьте спокойны, — сказал Головня, смеясь, — не почтальон.

— А кто же?

— У начальника и у меня есть ящик, и каждый из нас ходит туда, в свою очередь.

— Какой же это ящик?