Балаустион

– Уф-ф, клянусь богами, это было что-то! – Эвном небрежно уронил полу хитона. – Ты как считаешь, мышка?

Девушка всхлипывала и дрожала.

– Ну, я вижу, ты тоже довольна, – усмехнулся крепыш. – Ладно, полежи немного. Я малость передохну, и повторим, уже более тщательно.

Эвном в четыре шага пересек комнату и носком эндромида ткнул засыпанную свитками женщину.

– Ну, чего развалилась, старая? Встать!

Толстуха не отреагировала. Эвном нагнулся и приложил пальцы к ее шее. Пульса не было.

– Вот это да! – он удивленно выпрямился. – Скопытилась! Вот это удар у меня!

– Нет, – вырвалось изо рта хозяина дома вместе с громким всхлипом. – Нет…

Плечи привязанного к стулу старика запрыгали, по щекам покатились слезы.

– Ма!!! – завыла девица, спрыгивая со стола.

В этот момент в дверь деликатно постучали.

– Заходи, – рявкнул Эвном.

– Эномотарх, – заглянувший в комнату Ификрат уставился на худую спину и острые ягодицы склонившейся над телом матери девицы. – Там вроде кто-то из наших пришел, у ворот…

– Что? – вскинул брови Эвном, выглядывая в окно. По двору в направлении к дому стремительно шли мужчины в белых плащах. В сумерках эномотарх не мог разобрать лиц. Но появление этого отряда означало, что элименарх решил в последний момент внести коррективы в первоначальный план. Эвном похолодел. Великий Мужеубийца, а он уже упокоил старуху! Леотихид голову с него снимет, если семейство Эпименида решено оставить в живых…

– Охраняй этих, я вниз, – бросил Эвном, опрометью бросаясь к двери. Ификрат отсалютовал и, дождавшись, когда командир скрылся из виду, повернулся к стенавшей над матерью девице. Она подняла опухшее от слез лицо.

– Зачем он убил маму? Зачем? В чем мы виноваты?

– Ты – ни в чем, милая. Иди-ка сюда, – на губах его заиграла плотоядная улыбка, а глаза не могли оторваться от ее острых грудок.

В этот момент внизу, на первом этаже, раздался страшный грохот и крики. Трещала ломаемая мебель, затем раздался явственный звон оружия. И резкий голос, крикнувший:

– Держи его! – и вслед за этим топот нескольких пар тяжелых ног.

– Что за хреновина? – Ификрат подбежал к окну, но во дворе ничего необычного не происходило. Только двух караульных, до того стоявших у ворот, видно не было.

– Дочка, руки, – дернулся на своем стуле Эпименид. Девица дернулась было к отцу, но Ификрат отпихнул ее к стене.

– Спокойно!

Грохот ног раздался в коридоре за дверью. Ификрат обнажил меч. Глянув на Эпименида, он шагнул за спинку стула и приставил лезвие к горлу старика.

В этот момент дверь с треском распахнулась и в комнату кубарем влетел эномотарх Эвном. А за ним двое… нет, трое вооруженных мужчин. Ификрат со свистом втянул воздух сквозь зубы и плотнее сжал рукоять оружия.

– На твоем месте я бы бросил железяку и отступил на два шага назад, – зловеще пропел первый из вошедших, высокий и длиннорукий. – И причем быстро.

– Ты меня не пугай, Коршун, не на того напал, – выдохнул «белый плащ», почувствовав, как кровь приливает к лицу.

– Я тебя не пугаю, Ификрат. Но попробуй сделать что-нибудь старику, и клянусь отцом, что просто ты не умрешь. Будешь кричать так, что услышит твоя мать в Лимнах. Ты мне веришь? – проникновенно проговорил Лих.

Ификрат поверил – безумный нрав первого «спутника» Эврипонтида в агеле был хорошо известен. Облизав пересохшие губы, «белый плащ» разжал пальцы. Меч упал на колени Эпименида, и с глухим стуком соскользнул на пол.

Полиад не мог поверить своим глазам: семеро в белых плащах, вывернув из-за угла, прошагали мимо харчевни, в которой устроил себе наблюдательный пункт лохаг, и устремились к воротам дома Эпименида.

– Куда они прут, кретины? – пробормотал командир «белых плащей», пытаясь пронзить взглядом сгущавшуюся тьму. Но через несколько мгновений, когда со стороны особняка долетел приглушенный расстоянием вопль, Полиад со всей силы хлопнул себя ладонью по лбу.

– Проклятье!!!

– Что такое? – поднял голову сидевший у стены и точивший свою махайру гиппагрет Ясон. Единственный глаз номарга подозрительно уставился на тонкого мечника.

– Это они, эврипонтиды! – проскрежетал зубами Полиад. – Они обставили нас, как сельских дурней! Вошли в дом раньше полуночи!

– Ну и что?

– Как «что», идиот! Они же захватят Эпименида живым!

– Ты придержал бы язык, малыш, – циклопий глаз Ясона нехорошо блеснул. – А то ведь я могу его и укоротить.

– Э-э, прости, – Полиад вспомнил, с кем разговаривает. – Но дела, клянусь богами, обстоят препаршиво.

В окнах второго этажа особняка Эпименида замелькали мужские фигуры.

– Все, они захватили дом. Облапошили моих, нацепив белые плащи.

– Ну и в чем проблема? – Ясон подошел к окну. Его выпуклое и блестящее, словно отлитое из бронзы, плечо находилось на уровне глаз Полиада. – Давай войдем в эту хибару и выколупаем их оттуда. – Можем пойти туда вдвоем. Поглядим, каков ты в деле: говорят, умеешь ловко прыгать. А я вот не верю.