Балаустион

– Пусть одумаются и поймут, что деваться им некуда, – терпеливо отвечал Полиад. – Время еще есть, сейчас только полночь. Лишние полчаса ничего им не дадут, а нас могут избавить от ненужного кровопролитья. Тебе этого не понять, Ясон. Ты – один из Трехсот, и, значит, прости, уже почти не человек. А наш город, гиппагрет, это все еще большая деревня. Несладко мне придется, если из-за моей ошибки, из-за моей несдержанности погибнут сыновья граждан Спарты. Родители проклянут меня, и будут правы: сейчас нет войны, которая могла бы оправдать командира, обрекшего подчиненных на смерть.

На взгляд Арсионы, Полиад изъяснялся слишком умно, чтобы его мог понять грубый мясник Ясон.

– Ты думаешь об одних последствиях, и забываешь про другие, малыш, – прошипел гиппагрет. – Хвала богам, я не слишком посвящен в детали этого дела, но и того, что мне известно, достаточно, чтобы понять, насколько оно воняет. А вонючие дела принято делать малым количеством людей и быстро – чем быстрее, тем вкуснее. Что же делаешь ты? Погляди – это войско стало лагерем прямо посреди Мезои, одного из районов этой большой деревни, как ты сам обозвал Спарту. А главное свойство деревень – это то, что ничего, клянусь свиньей, нельзя удержать в тайне. Тем более что ты сам оповестил соседних жителей, наводнив их дворы своими игрушечными солдатиками. Чуешь, к чему я клоню?

– Я уже велел декадархам перевести всех людей сюда, к дому лафиропола, – вяло возразил Красавчик.

Номарг отрывисто хохотнул.

– Ну и дурак же ты, малыш! Какому демону это может помочь, если горожане уже стоят на ушах и наверняка побежали по соседям. А ты щедро выделил им полчаса, чтобы они успели оповестить весь поселок.

Арсиона не могла не признать, что в словах Ясона есть доля здравого смысла. Возможно, он не такой тупой, каким кажется. Однако и Полиад прав – следовало попытаться, насколько это возможно, обойтись без крови. Подойти и поделиться этими мыслями она не спешила: многие воины в городе, в том числе и номарги, уважали Арсиону за ее воинское искусство, но гиппагрет Ясон был не из их числа. Циклоп не уважал никого из тех, кто был слабее него, если только они не были выше по званию, а его мнение о женщинах-воинах, ничуть им не скрываемое, было крайне оскорбительной смесью из презрения и насмешки. Мечнице хватало ума не связываться с лохагом Трехсот, игнорируя его выпады и по возможности стараясь держаться от него в отдалении.

– Погляди, вон они, шакалы, уже повисли на стене, – не унимался Ясон. Над темным контуром стены, отделяющей участок Эпименида от соседнего, и впрямь виднелись неясные силуэты голов.

– Быть может, послать парней отогнать их? – высказал предположение Полиад. Он был явно растерян.

– Да? А вот тех, на улице, ты тоже прикажешь разогнать? – ехидно осведомился гиппагрет. – Валяй, как только люди пронюхают, что происходит что-то таинственное, здесь очень скоро соберется половина города.

– Надеюсь, ничего дурного случиться не успеет, – вздохнул Полиад. – Вот-вот должен вернуться гонец от элименарха, да и половина срока, отведенного псам Эврипонтида, уже минула.

– Не успеет, как же! Вон, погляди, любопытные уже лезут внутрь, – махнул ручищей Ясон.

– Эй, вы что, остолопы? Сказано же было – никого не пропускать! – завопил Полиад, оглянувшись и увидев, что, миновав часовых у ворот, во двор вошли несколько человек.

– Командир, это сам эфор, – виновато откликнулся старший из державших ворота «белых плащей».

– Что? Эфор? – тупо переспросил Полиад.

– Вот именно, эфор, – ответил резкий, знакомый всей Спарте голос. Проникшая во двор особняка Эпименида шестерка приблизилась, и стало возможно разглядеть их лица. Полиад отшатнулся, как будто увидел вырвавшихся из преисподней демонов.

Арсиона могла его понять: пятеро из этих шести были людьми весьма значительными, чье присутствие здесь означало фатальную угрозу всему делу. Фебид, глава коллегии эфоров, и его сын Исад, почитавшийся многими как первый меч Спарты, стратег Леонид, правая рука полемарха Мезойского отряда, гиппагрет Иамид и Пирр Эврипонтид, злой демон, враг лютый и опасный. Завершал группу раб с факелом в руке.

– Я требую ответа: что тут творится? – вновь зазвучал требовательный голос эфора. – По какому праву столько вооруженных вторглись во владения гражданина полиса? Почему сие творится под покровом ночи? Кто, во имя богов, тут главный?

– Э-э, гм… – ошеломленно промычал Полиад. Он предпочел бы выйти с мечом в руке против десятка вооруженных беглых илотов, чем оказаться в подобной ситуации.

– Я, кажется, знаю, кто, господин эфор, – стратег Леонид разглядел квадратную фигуру Циклопа. – Прокл, посвети, будь любезен. О, гиппагрет Ясон! Ты здесь старший по чину, не так ли?

– Точно, – коротко глянув на Полиада, мрачно подтвердил Циклоп. Он был явно не рад принять удар на себя.

– Спрашиваю еще раз – что здесь происходит? – в тоне Фебида послышался гнев.

– Отвечай, когда к тебе обращается эфор Спарты, – рявкнул Пирр, делая шаг вперед.

Одарив его долгим убийственным взглядом, гиппагрет разжал квадратные челюсти.