Балаустион

— Э-э-э… — протянул Бианор, с надеждой глянул на товарища.

Декада Ореста, окружив «печку» с окровавленным телом командира, замерла, жадно ловя каждое слово. Вокруг, по периметру плаца, застыла в шеренгах еще добрая сотня не менее взволнованных «волчат».

— Мы, господин педоном, решили пересмотреть свое понимание устава, — решительно выдохнул Евметид. — Что-то это все дурно пованивает, еще неизвестно, кто первей под суд пойдет…

— Йе-е-е!!! — первым закричал Критий, за ним другие товарищи по агеле.

— Чудненько! — подвел итог Галиарт.

— Большая, очень большая ошибка, — посинев, проскрежетал Пакид и, развернувшись, пошел прочь. Громилы двинулись за ним вслед.

— Не-ет, постойте-ка, — вскинулся сын наварха Калликратида. — Мы еще не взглянули на личики этих…

— Не нужно, — на плечо ирена легла рука Бианора.

— Но…

— Мы тебя поняли, — нежно проговорил декадарх, — пойми и ты нас. Еще неизвестно, как обернется дело, так что лишние неприятности ни к чему.

— Поверь, нам «папочка», старый пень, нравится не больше, чем тебе, но зачем нарываться? — вставил Евметид. Видимо, двое друзей всегда так разговаривали — один начинал мысль, другой ее продолжал.

— Понимаю, — вздохнул Галиарт. — Спасибо, ребятки.

— Тебе бы поспешить. Педоном немедленно помчится к царю с воплями о том, что агела взбунтовалась…

— Что-то я сильно сомневаюсь, что он пойдет к Агесилаю, — покачал головой ирен, задумчиво глядя вслед удаляющейся троице. — Вы так и не поняли, ребятки, какая здесь темная игра идет… Большая, гнилая политика, язви ее в корень…

Бианор глянул на него, важно почесал щеку с уже пробивающейся редкой щетиной.

— Политику не знаю, в такую игру не играл, — признался он. — Но ставлю коренной зуб, даже два, что через полчаса наш дорогой «папочка» будет здесь с полусотней гоплитов.

— Так что советую: забирай своих мальков, и греби отсюда по-шустрому, — как обычно, докончил Евметид.

— А вы как же? — растроганно посмотрел Галиарт на товарищей. — Из-за меня влезли в такую бузу…

— Не из-за тебя, а из-за справедливости, — пожал плечами Бианор.

— Мы за свое ответим, не переживай, — хлопнул ирена по плечу Евметид. — Ну, конечно, небольшой должок за тобой повисает…

— Крысой буду! — ударил кулаком в грудь Галиарт. Лыбясь, декадархи развернулись, бодрыми окриками построили своих «львов» и через минуту увели колонну в сторону казарм.

— Слышали, мальки? — повернулся Галиарт к мальчишкам. — Действуем быстро…

— Проклятье, я ведь просил тебя — никакого насилия! Всеблагие боги, ты хоть представляешь, что натворил? — сдвинувшиеся вместе брови и потемневшее лицо царя сулили приближение припадка ярости. За свою жизнь Леотихид всего три раза был свидетелем подобных взрывов и меньше всего хотел бы увидеть четвертый.

— Погоди винить меня, брат! — поспешно воскликнул элименарх. — Я был кроток, как ягненок, выполнял все, о чем мы с тобой договорились. Я ничего не сделал, когда председатель отказал мне в переносе дела, не пикнул, когда болваны-судьи вынесли решение в пользу Эврипонтидов. Даже когда Эврипонтид влез на трибуну и начал открыто призывать к мятежу, я всего лишь попытался угомонить его, а когда понял, что это бесполезно, хотел удалиться с агоры, но этот сумасшедший натравил на нас своих приспешников…

— Пирр отдал распоряжение напасть на тебя? — лицо Агесилая выразило недоверие.

— Он сам или кто-то из его людей — не все ли равно? — отмахнулся Леотихид. — Главное — результат: девятнадцать моих ребят ранены, из них пятеро — довольно серьезно.

Агесилай поерзал на троне. Разговор братьев снова происходил в приемном зале царского дворца. Лучи угасающего солнца, пробивавшиеся в окна, играли бликами на выпуклых щитах, что в изобилии украшали стены.

— Как получилось, что безоружные граждане смогли так потрепать твоих хваленых телохранителей? — язвительно хмыкнул Агесилай.

— Я не рассчитывал, что придется сражаться! — вспыхнул Леотихид. — Поэтому взял с собой всего тридцать человек. Обычно для поддержания порядка этого достаточно.

— Ну и чего ж ты не поддержал порядок?

— Они напали слишком неожиданно. Сотня или около того. Половину своего отряда я потерял из виду сразу же, остальные были со мной. Кроме того, клянусь богами, следует принять во внимание, что я не разрешал своим применять оружие против граждан. Мы только отбивались…

— Плохо отбивались, если столько покалеченных, — хмуро проронил Агесилай. — Расскажи все, как было.

Леотихид живо и с подробностями рассказал об инциденте на агоре, опустив некоторые подробности, непосредственно предшествовавшие побоищу, возместив их язвительным описанием фальшивых попыток Пирра прекратить схватку. Агесилай внимательно выслушал, покачал головой.

— Проклятье, Лео! Это уже почти мятеж. Чего я не могу понять, так это почему народ поддерживает мерзавцев-Эврипонтидов? Как мы дожили до этого?

— Эврипонтиды взывают к низменным инстинктам толпы, всячески их раздувают. А поддерживает их не весь народ, а самое низкое отребье. Так, кучка отщепенцев, — Леотихид с презрением махнул рукой.