Балаустион

На помосте меж тем появился палач — чудовищно мускулистый муж с оголенным торсом. Лицо его, по обычаю, было закрыто, но по двум параллельным шрамам на груди Леонтиск узнал его. Гегесипил, один из Трехсот, правая рука Иамида. В правой руке номарг держал увесистую отшлифованную палицу с перетянутой бронзовыми кольцами рукоятью.

— Да свершится правосудие! — еще раз выкрикнул Брахилл.

Страшное орудие палача взмыло вверх.

— Будь ты проклят, тиран! — надрываясь, завопил Анталкид, дергаясь в веревках.

Свист, глухой чавкающий треск. Галиарт заставил себя не отвести взгляда и видел, как кровавые капли брызнули на лица граждан, стоявших вплотную к помосту. «Это необходимость. Только так можно избавиться от внутренних врагов. Такова печальная необходимость», — твердил про себя сын наварха, пытаясь прогнать нехороший спазм, сдавивший дыхание.

Тело эфора отвязали и уволокли за ноги, а процесс продолжался. Судьи не мешкали — царевич велел управиться в один день со всеми обвиняемыми, а их было добрых четыре с лишним десятка. Арианд, казначей Агесилая, схваченный во дворце Агиадов. Онесил, младший брат царицы Тимоклеи, выданный солдатам жрецом Полемократом из храма Афины, где пытался найти убежище. Фоант, стратег Мезойского отряда. Геронт Филарет, товарищ и свояк эфора Архелая. Автесион, Неокл и Адимант, немолодые уже мужи, командиры Агида и старые недруги Павсания… Приговоры судей разнообразием не отличались: всех ждала казнь. Обвиняемые, осознав это, и не пытались оправдываться: некоторые просили о помиловании, большинство же шло на смерть с гордо поднятой головой, молча или осыпая Пирра проклятиями — в зависимости от темперамента.

— …Ралла, Луций Валерий, обвиняется… — слегка охрипшим голосом завел Брахил, мельком глянув на очередного человека, которого стражники втащили на трибунал, и сверившись с лежащим перед ним свитком с именами.

— Стой, стратег, — прервал его Пирр, поднимая руку. — Что, спартанцев больше не осталось?

— Нет, наследник, — председатель еще раз поглядел в свиток.

— В таком случае суд окончен. Правосудие Лакедемона не для чужаков. Поступите с ними, как со шпионами, захваченными в военном лагере, — Пирр встал, кивнул Галиарту и Лиху. Те мгновенно заняли места по обе стороны от царевича, остальные «спутники» прикрывали спину Эврипонтида, Иамид встал на три шага впереди.

— Но, наследник, — нахмурившись, поднялся и Брахилл, — среди иноземцев трое римлян и македонец. И ахеяне, еще два десятка человек…

Над Тайгетом сверкнула огненная ветвь.

— Всех распять! — ответ Пирра прозвучал подобно лаю, желтые зраки Эврипонтида немигающе уставились в хмурое небо. Долетел, хлопнул по слуху опоздавший гулкий раскат.

С севера, от Ахайи приближалась гроза.

И война.

ЭПИЛОГ

«Леонтиск, сын Никистрата — прекраснейшей Эльпинике привет.

Ты не представляешь, как я скучаю по тебе — такой любимой и невероятной. И такой далекой, что иногда начинаешь сомневаться, а не приснилась ли ты мне? Видишь, что со мною делает любовь и разлука — еще чуть-чуть и я начну своими отшлифованными копьем пальцами царапать элегии в твою честь.

Спасибо за последнее письмо — уже третье в моей коллекции. Получил его вчера от прибывшего в Спарту посыльного господина Терамена (рад, что ты поддерживаешь контакт с этим замечательным человеком). Пишу ответ немедленно — для того, чтобы его увез отбывающий завтра поутру гонец. Возможно, следующая оказия передать весточку отыщется не скоро (да-да, я уже перехожу к ответам на твои вопросы, любимая).