Балаустион

В голосе капитана прозвучало плохо скрытое снисходительное превосходство моряка над сухопутной крысой. Смешавшись, Леонтиск промолчал. Капитан заговорил с Эвполидом, а сын стратега отправился на корму. Приблизившись под удивленным взглядом кормчего к самому бортику, Леонтиск без труда различил позади, на расстоянии около четырех стадиев, огни крупного судна. Зоркий глаз молодого воина различил даже освещенную фонарем загнутую вверх носовую часть триеры, под которой, на уровне воды, скрывался грозный таран. Через четверть часа тревожных наблюдений Леонтиск заметил, что преследующее судно отстает и смещается вправо, мористее. Еще через полчаса палубные фонари триеры совершенно исчезли из виду. Видимо, их фелюгу действительно не заметили, и даже если военный корабль вышел в море по приказу архонта, то теперь, порыскав немного, он вернется в Зею, военную гавань Пирея. Леонтиск немного успокоился, но еще битых три четверти часа, не смея поверить в удачу, простоял на корме, тревожно вглядываясь в ночь. По истечении этого времени, чувствуя, что сейчас заснет и свалится за борт, молодой афинянин, шатаясь от усталости, пошел искать Эвполида. Найдя его мирно спящим в небольшой каморке, выделенной для них на самом носу судна, под первой палубой, Леонтиск опустился рядом, положил голову на бухту пахнущего сыростью пенькового каната и, подумав, что в Спарте нужно будет попросить царевича очистить его от скверны убийства, провалился в серую пропасть сна.

Алкимах бесформенной сломанной куклой лежал, прислонившись к решетке, а Эльпиника, присев на корточки, дрожащими руками пыталась снять у него с пояса связку ключей. «Быстрее! — кричал Леонтиск. — Быстрее!» И вот они бегут по бесконечно длинному коридору. За решетками камер по обе стороны тоннеля толпятся узники. Изможденные руки трясут ржавые решетки, раззявленные рты выкрикивают его имя. «Леонтиск! Выпусти нас, Леонтиск!» Он с удивлением узнает в узниках своих товарищей. Ион, Феникс, Лих, Аркесил, Энет… И Пирр!!! Царевич тоже здесь, он, в отличие от других, подходит к решетке не спеша и молча смотрит ему в глаза. «Леонтиск, бежим!» — кричит Эльпиника. «Нет, — отвечает он ей. — Я должен спасти царевича». Леонтиск снова поворачивается к решетке, перебирает ключи, чтобы отомкнуть замок, но в руках у него оказываются не ключи, а старая ржавая цепь. В удивлении он поднимает голову и видит, что за решеткой темницы вместо Эврипонтида находится крупный взъерошенный волк. Зверь воет, топорщит загривок, грызет желтыми зубами прутья решетки. «Бежим, Леонтиск, погоня!» Он и сам уже слышит: крики, грохот сапог, лай собак… Откуда здесь собаки? Эльпиника хватает его за рукав, и они бегут, бегут в серый, окутанный дымом коридор. Вот, наконец, и спасительный поворот к колодцу клоаки. На этот раз он заставит Эльпинику прыгнуть первой. Эльпиника… где же она? Обернувшись, он увидел Клеомеда, держащего сестру за руку. «Вот видишь! — кривя тонкие губы, злорадно произнес хилиарх. — Я же говорил тебе, что он низкий человек. А ты, дура… Эй, взять его!» Какие-то дюжие фигуры бросаются по направлению к Леонтиску. «Беги, Леонтиск! — отчаянный крик Эльпиники. — Они ничего мне не сделают, я дочь Демолая!» Он бросается к зеву клоаки. Что такое? Края колодца быстро сжимаются. «Держи его, держи!» — вопят из-за спины. Ширина колодца уже едва ли два локтя. Скоро он не сможет в него протиснуться! Отчаянным прыжком Леонтиск достигает каменного жерла и делает шаг в черную пустоту. Успел! Стенки стремительно летят вверх. Сейчас будет вода, набрать воздуха! Падение продолжается. Скорость все возрастает, замшелая каменная кладка мелькает перед глазами. Что это такое? Куда он летит? Леонтиска охватывает обессиливающий ужас — он догадывается, что падает в Аид, подземное царство мертвых. «Леонти-и-иск!» — слышится сверху отчаянный девичий крик, и, перекрывая его, снизу раздается рокочущий зловещий хохот….

Хохот еще звучал в ушах Леонтиска, когда он открыл глаза и рывком принял сидячее положение. Сердце колотилось, вокруг царила непроглядная темнота. Афинянин все еще не мог понять, приснилось ли ему все, или он находится в Аиде, и теперь ему нужно искать возницу Харона, чтобы тот перевез его через Стикс. А есть ли у него обол, чтобы заплатить угрюмому кормчему? Если нет, то душа Леонтиска будет вечно скитаться между миром живых и царством мертвых… В панике рука юноши дернулась к поясу, где должен был висеть кошель с монетами. В этот момент его слуха достигли звуки реальности. Где-то за бортом глухо плескались волны, переборки корабля тихо поскрипывали, им в унисон посапывал мирно спавший рядом Эвполид.

Прошептав проклятье, Леонтиск опять откинулся на доски. Боги, ну и приснится же такая галиматья! Так можно и обделаться с перепугу, и рассказывай потом, будто съел что-то не то.