Балерина

Затянувшись сигаретой, Петрович начал энергично рассказывать о своих делах. Зверев внимательно слушал и лишь иногда делал какие-то пометки в своем блокноте.

— Это ты хорошо придумал, старик!

Петр Петрович сиял от удовольствия — действительно молодец! Опередил планы начальства, послав свою подопечную, Борткевич, на курсы синхронного перевода в ЮНЕСКО, где обучалась Элизабет Вайт.

— Слушай, замечательно! Значит, говоришь, вместе на концерт ходили? Прекрасно! Честно говоря, не ожидал от тебя такой прыти, Петрович!

Петренко, польщенный похвалой, начал с еще большим энтузиазмом рассказывать детали:

— Мои ребята, — тут он внимательно посмотрел на Зверева, — но это между нами, хорошо пасут американочку. Каждый шаг! — Потом обескураженно развел руками: — Какая-то малахольная! Честное слово! Никуда не ходит. Уже три месяца смотрим за ней, а она все время одна!

Думаешь это нормально? — он растерянно взглянул на Зверева.

— Может, наши что-то напутали и приняли ее не за ту? — Он вздохнул. — Сам посуди, не посещала ни одного частного адреса, не встретилась ни с одним посторонним лицом. Только дом — курсы — театры. Представляешь? — возмущенно продолжал он. — Ни разу ни один человек не пришел по ее домашнему адресу! Вы уверены, что она нам интересна?

Борис Александрович затушил сигарету в большой хрустальной пепельнице и недовольно повел бровью на вопрос: «

Уверены? Уверены!» — и пошел атаковать:

— А кто ее соседи по лестничной площадке?

Петрович недоуменно пожал плечами:

— По-моему, французы…

— Надо проверить! — указал Зверев.

— Хорошо. Это не трудно.

— А что она делает в ресторане «Брассери де Лион» каждый вторник в три часа? А?

Петренко опять развел руками, мол, кто его знает…

— И еще… — Борис раздраженно начал стучать ручкой по столу: — Надо проникнуть в квартиру и установить «жука»! Не мне вас учить!

Петрович нахмурился и в сердцах подумал: «Ну вот, начали за здравие кончили за упокой…» — но ничего не сказал. Начальству он никогда не перечил.

Они еще поговорили на общие и личные темы, выкурили по очередной сигарете, посетовав, что надо меньше курить, мол, здоровье уже не то…

— Ну, давай, Петрович, подумай хорошо над тем, о чем мы говорили, и в среду жду тебя … — И уже в дверях остановил его: — А вот ты лично уверен в своей Борткевич?

— Как в себе! — улыбнулся Петренко и закрыл за собой дверь.

53

В понедельник, после загульных выходных, в ресторане было тихо и безлюдно. В десять вечера ушли последние клиенты. Лара сверила кассу, пересчитала деньги и вздохнула: выручка сегодня — кот наплакал! Было десять тридцать. Зная, что посетителей больше не будет, решила отпустить официантов домой:

— Ребята, — крикнула она в сторону кухни, — идите домой! Мы с Алешей закроем ресторан.

Не успела она закончить фразу, официантов — как ветром сдуло. Лариса только головой покачала: уговаривать долго не пришлось. Надо тоже домой отчаливать…

— Леш, включай сигнализацию!

Промозглый, мокрый и холодный вечер накрыл их мелким, клубящимся в воздухе дождем. И кто в такую погоду по ресторанам ходит? Все дома сидят и в ус не дуют! Алексей подхватил Ларису под руку, и они пошли к машине, которую оставляли на соседней улице, где парковка была бесплатной. Обойдя огромную лужу, они подошли к старенькому «пежо» — и с удивлением остановились.

— Леш, там кто-то стоит! — Лара испуганно схватила друга за руку.

В нескольких метрах от них, за следующей машиной, они разглядели в темноте и дожде, стоящую женскую фигурку под зонтом. Тень от фигурки качнулась в их сторону:

— Лара! Алеша!

— Господи, Женька? Ты с луны, что ли, свалилась? — удивленно, но с большим облегчением (честно говоря, она струхнула) вскрикнула Лариса.

Встревоженный Алеша шагнул навстречу:

— Что ты тут делаешь одна ночью? — И подхватил дорожную сумку из рук, замерзшей и взволнованной женщины.

— Ребята! Тс-с-с! — Евгения огляделась и почему-то шепотом, хотя вокруг не было ни души, сказала: — Никто не знает, что я в Париже! — И опять испуганно покрутила по сторонам головой.

Алексей достал ключи от машины.

— Жень, так что случилось-то?

— Потом, потом, Леш, не видишь, человек продрог! Женечка, садись в машину! Поедем к нам, и там все расскажешь…

Евгения благодарно обняла подругу:

— Спасибо, Ларик! Я знала, что только к вам могу обратиться.

Женя быстро села на заднее сиденье, и Лариса только тогда заметила, как ее трясет озноб.

— Да ты замерзла совсем, подруга! Почему не зашла в ресторан? Мы бы тебя чайком горячим напоили!

— Или сто грамм налили! — засмеялся Алешка.

— Тс-с! Не могла я в ресторан…

— Женька, да что с тобой, на самом деле? — всполошилась Лара.

— Потом, потом все расскажу… — Евгения вжалась в сиденье и замолчала.

Машина неслась по опустевшим улицам. Лариса, сидевшая рядом с Алексеем, обернулась к подруге и вопросительно смотрела на нее, ожидая рассказа. Но Женька как воды в рот набрала. Так и ехали, не проронив ни слова. Увидев, что подъезжают к дому, где жили друзья, Евгения вдруг взволнованно зашептала, продолжая оглядываться, словно боясь, что их кто-нибудь может услышать:

— Ребята, может быть, в какой-нибудь отельчик?