Балет Большого. Искусство, покорившее мир

Огромной победой балерины в предвоенные годы стала Китри из «Дон Кихота». Её энергия наполняла зрительный зал электричеством. Говорили: от Лепешинской прикуривать можно. Вся Москва знала, что за кулисами костюмеры держали балерину за юбку, чтобы она раньше времени не выскочила на сцену. Так она рвалась танцевать: музыка Минкуса действовала на неё магически. Темперамент зашкаливал. Много лет спустя Лепешинская откровенничала: «А ведь радость – единственное, чем я была интересна на сцене! Я ведь всю жизнь летела на спектакль как на праздник!»

Илл.18: Ольга Лепешинская – Китри

С 1940-го фамилию Лепешинской знала вся страна. Не имея выигрышных внешних данных, она стала звездой советского балета, любимицей публики. В ней пылал огонь! Что с того, что ростом она была ниже других балетных прим? «Отлично понимая это сама, она всегда держала в руках на сцене какой-либо театральный атрибут. Зонтик, веер, платочки, цветочки. Но у неё был азарт, напор, бесстрашие, динамичное вращение. Она без оглядки кидалась с далёкого разбега «на рыбку». – в руки партнёру… Публике была по душе авантажность Лепешинской, её бесстрашие», – такой увидела Лепешинскую Майя Плисецкая. Бесстрашие – важное слово. Кураж. Роль Китри требовала именно этих качеств. Премии и награды не всегда являются показателем истинного успеха. Но Сталинская премия первой степени, которую Лепешинская получила за Китри, была заслуженной, хотя и неожиданной. Слишком молода была Китри. Хозяин премии лично вписал её фамилию в список лауреатов. А ведь то были первые Сталинские премии – престижные неимоверно. Считалось, что денежный фонд премий составляли гонорары Сталина, которые он получал за многотиражные издания своих книг по всему миру. Вместе с Лепешинской Сталинскую первой степени получили тогда Уланова и Чабукиани. Лауреату первой степени полагалось 100 тысяч рублей, второй – 50 тысяч. Но дело не в деньгах! Жизнь в СССР была иерархична, а звание Сталинского лауреата означало официальное признание и высокий статус. Считалось, что премия – гарантия неприкосновенности: сталинских лауреатов редко подвергали арестам. Это подороже денег.

Большой театр остро конкурировал с Кировским. И многие ленинградские балетоманы свысока смотрели на звёздочек из Белокаменной. Весной 1941 года решено было пригласить одну из московских балерин для выступлений в Ленинградском театре имени Кирова. Выбор пал на Лепешинскую. И… надменная ленинградская публика встретила её Китри бурной овацией. Ленинград был покорён.

Героини Лепешинской – стайка революционерок и комсомолок, а ещё – образы классической литературы в новых балетных интерпретациях. Советские композиторы поставили на поток сочинение балетов. Каждый год в Большом и в Кировском проходили «мировые премьеры» новых сочинений Сергея Прокофьева, Бориса Асафьева, Рейнгольда Глиэра, Владимира Юровского и других. Разумеется, в ходу были идеологически выдержанные темы, но и классические сюжеты Пушкина, Гоголя, Шарля Перро интересовали советских композиторов.

Илл. 19: Ольга Лепешинская в балете «Красный мак»

Лепешинская уверенно чувствовала себя в современных балетах, отзывчивых на злобу дня, как эстрада. Ассоль в «Алых парусах» композитора Юровского – самая романтическая героиня советской мифологии. Заглавная героиня в шпиономанском балете Дмитрия Клебанова «Светлана» задерживает диверсантов на Дальнем Востоке. Лепешинская наградила свою героиню, выросшую в лесном краю, природной диковатой грацией. Ещё была Татьяна из балета Александра Крейна «Дочь народа» – комсомолка, партизанка, совершившая подвиг.

Одним из главных балетов Лепешинской было «Пламя Парижа» Асафьева – представление из истории Французской революции. Семь раз бывал на «Пламени Парижа» Сталин и всякий раз с воодушевлением аплодировал Лепешинской – пламенной Жанне. Сталин не демонстрировал публично своё появление в театре, садился не в «императорскую» ложу, а в ложу «А» – если стоять лицом к сцене, она слева. Там легко было скрыться от посторонних глаз, задёрнув занавеску. Но артисты, если видели, что за кулисами во множестве появлялись молодые люди крепкого сложения в добротных тёмных костюмах, сразу понимали: Сталин в ложе.

Он любил посмотреть, как революционные марсельцы разжигают в Париже пламя революции. Иногда он заглядывал в Большой только на один акт – штурм Тюильри. Эту сцену любил не только вождь: балетмейстер Василий Вайнонен поставил её изобретательно, с размахом в духе полотен Делакруа.

Жанна была богиней революционной стихии – Свободой, ведущей народ. Снова сплелись озорство и героика. Она то пародирует жеманных аристократок, то патетически ведёт французов на штурм королевского дворца. А была ещё Полина в «Кавказском пленнике» того же Асафьева – тоже озорная, кокетливая и бесстрашная.