Балетная школа

Воспитательница еще раз улыбнулась, ни к кому конкретно не адресуясь, однако каждый воспринял эту улыбку так, словно она была предназначена именно ему. Легко повернувшись, Серафима отошла к столу, за которым завтракали воспитатели, а за детским столом воцарилась сосредоточенная тишина. Пшенная каша на воде – не самое вкусное питание, но сейчас она быстро исчезала с тарелок, ведь всем хотелось поскорее обсудить возникающие идеи. А уж больше всего идей было в голове у Катьки. Вытащив Эмму за руку из-за стола, она устремилась к дверям, на ходу делясь придумками как по поводу костюмов, так и по поводу распределения ролей. Она не умолкала ни на минуту и когда девочки одевались, застегивая пальто и заматывая платки на головах, и когда шли по направлению к школе, и когда переступили порог учебного заведения – как обычно, со двора. Парадный подъезд, выходивший на Столовый переулок, был предназначен только для учителей и взрослых посетителей. Необходимость переключиться на учебный день прервала Катькин активный монолог, чему Эмма даже немного обрадовалась.

Подруги вошли в здание вместе с толпой таких же учеников, все весело перекрикивались, причем, чем младше был школьник, тем громче звучал его или ее голос. Катька протолкалась к вешалке их класса, чтобы повесить на крючок свое пальтишко. Эмма последовала за подругой, и девочки присели на свои же ранцы, чтобы переобуться. Со всех сторон сыпались утренние приветствия, на которые Катька отвечала согласным мычанием, в то время как Эмма произносила чинное «Доброе утро!».

Девочки проследовали к лестнице, гордо миновав небольшую группу девочек около большого зеркала в резной деревянной раме. Ни Эмма, ни Катька не считали нужным обращать слишком много внимания на свою внешность. Лицо чистое? Волосы не растрепаны? Так чего же пялиться в зеркало? А если что не так, то верная подруга всегда скажет.

Однако большинство девочек не могли миновать манящую зеркальную поверхность, даже не заглянув в нее. Вот и сейчас четыре или пять одноклассниц Катьки и Эммы старательно поправляли свои бантики, заколочки и проходились гребешками по примятым шапками или платками челкам. Фыркнув, Катька прошествовала мимо них.

– Задавалы детдомовские, – донеслось в спину, и Эмма привычным движением ухватила Катьку за подол юбки – ведь ты всегда была готова принять любой вызов.

– Фу ты! Не связывайся, – прошипела она.

– Была б охота! – громко ответила Катерина, но переложила портфель в правую руку.

– Идем! – вздохнула Эмма. – Они же всегда дразнятся.

– Но это не значит…

– Идем! – настойчиво повторила Эмма. – Тем более, что…

Она умолкла и кивнула в сторону оставшихся у зеркала девочек, к которым чуть развязной походкой бывалых бойцов подошли Митька и неразлучный с ним Санек. Оба лениво раздвинули девичью стайку, приблизили свои лица к самому стеклу, вдумчиво изучили собственные отражения, развернулись на каблуках и одновременным движением дернули красавиц за ленточки их тщательно завязанных шелковых бантиков. После чего под возмущенный визг бросились прочь, хохоча во все горло.

Катька и Эмма встретили их дружным смехом.

– Ну и зачем было это делать? – спросила Эмма, старясь быть строгой, но это у нее не слишком получилось – смешинки в глазах мешали.

– Я что-то сделал? – искренне изумился Митька, поворачиваясь к Саньку.

– Нет, – ответил тот с совершенно невинным видом. – Ты ничего не сделал. А я?

– А ты помог им обрести больше смысла в этом стоянии у зеркала, – серьезно объяснил его приятель.

– Молодцы! – резюмировала Катька.

– Вовсе нет, – проявила несогласие Эмма.

– Нет! Ты неправа! – горячо заговорила подруга. – Эта индюшка холеная Лёлька всегда дразнит детдомовских. Терпеть ее не могу! Задавака!

– Помнишь, что вчера сказала Серафима?

– О чем именно? – запал Катьки тут же иссяк.

– О нашем поведении. Она ведь не только драки с беспризорниками имела ввиду.

– Думаешь? Мне казалось, что только о них она и говорила.

– Нам она втирала, факт, – встрял Митька. – Про поведение вообще, не только про беспризорников.

– И вы предлагаете спускать с рук вот это все?

– Я предлагаю включить здравый смысл и не устраивать свару всякий раз, когда тебе покажется, что тебя обижают, – вышла из терпения Эмма.

Она резко повернулась и начала подниматься по ступенькам на второй этаж, где располагались учебные классы. Приятели, замешкавшись, покорно последовали за девочкой, хотя Катька и продолжала бубнить что-то себе под нос. Им в спину прозвучал приближающийся звук школьного звонка: техничка баба Зоя приступила к выполнению своих обязанностей. Именно она отмечала начало и конец каждого урока, проходя со звонким исполнением незамысловатой мелодии потрясаемого колокольчика по трем этажам школьного здания. Иногда она опаздывала с сигналом, поэтому учителя ориентировались по собственным ходикам, висевшим в классе, или же по личным часам.