Балин. Сын Фундина. Государь Мории (СИ)

Прошло немало времени, и несколько раз Тартауриль замечал, что они идут не по прямой, но постоянно петляя. Эльф уже был готов возмутиться от такого нелепого времяпрепровождения. Он обернулся, чтобы сказать Годхи, что нечего кружить и плутать, как почувствовал опасность. Она находилась немного впереди, будто застыла на потолке, на стенах, на полу. Темная, мрачная и (нолдор это ясно чувствовал) — очень голодная опасность.

— Замри, — прошипел Годхи. — Это ближайший путь. Не пройдем здесь — неделю обходить придется.

В темноте звякнул металл. У Тартауриля волосы встали дыбом. То, что ждало их впереди, было гораздо сильнее любого оружия. Вновь раздалось клацание — литая, пятидесятифунтовая секира Годхи вошла в специальные зацепы на протезах. Тартауриль всегда недоумевал — как наугримы могут таскать на себе столько металла, но сейчас оружие в руках кряжистого гнома казалось тростинкой перед угрожающей массой впереди.

— Именем Балина, Государя Мории. Я должен здесь пройти, — угрожающе произнес Годхи, отодвинув в сторону эльфа. За плечами гнома взвился плащ — и эльф с изумлением узнал алый плащ Балина. Голос наугрима наполнился тяжкой мощью и непонятной уверенностью.

— И я пройду, — закончил Годхи. Он шагнул вперед. Тьма впереди не шелохнулась.

— Ладно, — прохрипел гном. Тартауриль увидел, как на протезе Годхи вспыхнул огонек.

«… даже маленькая горелка…» — вспомнил нолдор недавний разговор. Тем временем огонек разгорался, превращаясь сначала в факел, а затем — в целый сноп пламени. Годхи уверенно шагнул еще раз, другой.

И странная опасность, окружающая их, дрогнула. Эльф это ясно почувствовал. На смену голодной угрозе пришла неуверенность, а потом и страх. Склизкая масса, не имеющая очертаний, похожая на ожившую болотную жижу, заструилась по стенам, по потолку, по полу, отступая перед пламенем, которое нес Годхи.

— Бежим! — крикнул гном. Словно бы от этого крика огонь на протезе потух. Они побежали, но не назад, а вперед, каждое мгновенье ощущая, как опасность возрождается, как голодная ненависть вновь пытается их задержать. Выдирая ноги из холодной жижи, задыхаясь от смрадных испарений, в отчаянии они бежали до тех пор, пока не почувствовали, что угроза осталась позади. Все это время эльф слышал, как впереди грязно и с ненавистью ругается его проводник:

— Эльфийская немочь! Легких путей и лишних проходов ему захотелось! Засунь эту мразь себе знаешь куда…

Тартауриль и не заметил, как начал ругаться сам:

— Тупоумный гном! Трудностей он не боится! Камнелаз вонючий…

— Отдыхаем! — странным, срывающимся голосом произнес Годхи.

Тартауриль вдруг с удивлением осознал, что слышит в дыхании наугрима прорывающийся смех. Непроизвольно эльф улыбнулся сам, а в следующее мгновенье — засмеялся. Они остановились, загнанные, грязные и уставшие. И тут Годхи не выдержал и захохотал. Тартауриль, упершись в стену обеими руками, тоже запрокинул голову — и смеялся так, как никогда в жизни. До боли в животе, до подгибающихся коленей, до звона в голове…

— Вонючка болотная! — гоготал гном.

— Мразь! — со смехом соглашался эльф.

— Погоди, разберемся наверху, я из тебя понаделаю холодца, — не унимался Годхи.

Тартауриль, задыхаясь, произнес:

— Похоже, что можно сочинять новую пословицу. Что-то вроде: «гном пройдет даже там, где эльф не сможет…».

— У нас уже есть такая, — отозвался Годхи. — Мы говорим: «Где не пройти гному — не пройти никому». Ладно, все, пришли! — пророкотал он, смахивая железной дланью со щеки слезу.

— Где? — завертел головой эльф и увидел ступени. Они поднимались прямо из грязи подземелья и спиралью уходили прямо в соседнюю стену. Тартаурилю хватило одного взгляда, чтобы понять: Годхи говорил правду — Бесконечная лестница была творением гномов.

— Это еще одно испытание, — проговорил совсем серьезно гном за плечом эльфа. — Подъем будет не из легких.

— Я справлюсь, — так же серьезно отозвался Тартауриль. — Скоро я увижу солнце и вдохну свежего ветра. Честно говоря, друг мой Годхи, я буду рад уйти отсюда.

— Ладно, — проворчал гном. — Рад он…

— Постой, а как же ты? — встревожился эльф, с тревогой посмотрев назад, в угрожающую тьму.

— Я проходчик, — гордо ответил гном. — А вот ты… — с сомнением он посмотрел на эльфа.

— Значит, мне придется стать проходчиком, — ответил Тартауриль и подал руку.

Гном настороженно протянул свою культю. Но нолдор не стал жать холодный металл. Он перехватил руку Годхи под локоть, и поразился на мгновенье, что его длинные пальцы не смогли даже вполовину обхватить могучий бицепс невысокого гнома.

— На Бесконечной Лестнице нельзя останавливаться, как нельзя останавливаться на всем пути жизни, — Годхи еще раз с сомнением взглянул на эльфа. — Зря ты не надел кольчугу. Она бы сделала твой путь тяжелей и проще.

С такими странными словами гном повернулся и словно растворился в темноте. Тартауриль остался один. С вздохом он поставил ногу на первую ступеньку…