Балканские призраки. Пронзительное путешествие сквозь историю

В 1982 г. в Софию впервые после Второй мировой войны прилетело множество иностранных журналистов. Их привлекли обвинения, выдвинутые против болгарской Державна Сигурност (госбезопасности) в причастности к покушению 13 мая 1981 г. на папу Иоанна Павла II на площади Святого Петра. Я решил, что они упустили нечто важное, остановившись не в «Гранд-отеле Болгария», а в безликом, созданном по японскому проекту отеле «Витоша-Отани», расположенном в неинтересном пригороде. Их выбор объяснялся тем, что в этом отеле, прежде чем отправиться со своей миссией в Рим, жил Мехмет Али Агджа – турок, нанятый для убийства папы органами госбезопасности Болгарии.

Третьей вершиной треугольника зданий на центральной площади, помимо царского дворца и «Гранд-отеля Болгария», был белый, в неоклассическом стиле, мавзолей Георгия Димитрова. Его охраняли, печатая шаг, солдаты в головных уборах с перьями и прочих опереточных одеяниях. Димитров – герой знаменитого процесса 1933 г. о поджоге Рейхстага. Он дерзко защищал себя и других коммунистов в берлинском цирковом судилище, организованном нацистами. Позже Димитров оказался в Москве, стал главой Коминтерна, а затем, после Второй мировой войны, был направлен Сталиным в Болгарию присутствовать при родах болгарского коммунистического государства. Затем, решив, что Димитров перестал быть ему полезным, Сталин распорядился отравить его медленно действующим ядом. Этот факт исключен из официальной биографии Димитрова. По словам болгарского диссидента писателя Георгия Маркова, Димитров «был тем, кто ввел в практику черные лимузины и плотными занавесками отгородил себя от остального народа… кто позволил безжалостно грабить и разорять свою страну тем, кто послал его ее колонизировать». После смерти в 1949 г. тело Димитрова несколько десятилетий пролежало в стеклянном саркофаге, залитое формальдегидом. Лицо с бородкой и руки подсвечивались особым светом. Саркофаг был помещен в мавзолей – точную копию Мавзолея Ленина на Красной площади в Москве. Болгария – маленькая страна, но в первый визит мне показалось, что у нее большие амбиции, а это требует большого, впечатляющего фасада.

За попытку раскрыть, что скрывается за этим фасадом, за попытку выяснить, зачем последнему коммунистическому преемнику Димитрова, Тодору Живкову, понадобилась целая сеть обширных поместий, каждое более роскошное, чем игрушечный дворец с протекающей крышей, в котором жили царь Фердинанд и царь Борис, писателю и диссиденту Маркову был уготован кошмарный конец.

7 сентября 1978 г. Марков, к тому времени эмигрировавший в Великобританию и работавший в болгарском отделе ВВС, шел по лондонскому мосту Ватерлоо и вдруг почувствовал болезненный укол в ногу. Обернувшись, он увидел мужчину с зонтиком, который пробормотал: «Извините». На следующее утро Маркову стало плохо. Через три дня мучительных болей он умер так же, как Димитров. На кончике того зонтика была маленькая капсула с рицином, смертельным ядом. Такое же оружие применялось при попытке убить другого болгарского перебежчика в Париже.

Но, когда тем снежным утром в конце 1981 г. я впервые приехал в Софию, я почти ничего не знал о Болгарии и о Маркове, за исключением странных обстоятельств его смерти. При отсутствии других знаний о стране они выглядели обманчивыми и предвзятыми.

В первый вечер моего пребывания в Софии, после утомительных, растянувшихся на весь день попыток договориться об интервью через официальное агентство София Пресс (в предыдущую ночь в поезде из Бухареста я совершенно не выспался), я поднимался по темной, затянутой ковровой дорожкой лестнице «Гранд-отеля Болгария» (лифт часто оказывался на ремонте) к себе в номер. За спиной послышались решительные шаги.

– Прошу прощения, не вы ли мистер Роберт Каплан, известный международный корреспондент из Америки?

Про себя я рассмеялся. На протяжении десятилетий иностранные журналисты были в этой далекой маленькой стране такой редкостью, что приезд любого из них становился событием, а журналиста считали очень известным.

– Да, как вы узнали? – спросил я скорее устало, нежели подозрительно.

– Я представляю агентство София Пресс, мне сказали, что вы остановились здесь. Меня зовут Гильермо. Гильермо Ангелов. Я бы хотел пригласить вас на ужин в клуб журналистов.

Я только что поужинал, и единственное, чего мне хотелось, – это спать.

– Нет, спасибо. Может быть, завтра?

– Почему? – оскорбленно воскликнул человек, который поднимался по ступенькам уже буквально у меня за спиной. – Вы считаете, что если я коммунист, то начну промывать вам мозги? У вас что, за день пребывания в нашей стране уже сложилось такое впечатление? Да, правда, я коммунист, я интернационалист. И я хочу пригласить вас на ужин, чтобы послушать, что вы можете нам сказать. Вы отказываетесь от приглашения. Боитесь? Может, вы боитесь иных точек зрения?