Балканские призраки. Пронзительное путешествие сквозь историю

«Две трети Македонии оккупированы чужеземцами и должны быть освобождены», – говорил мне другой местный поэт, Анте Поповски, с которым я встретился в то самое утро, которое началось со сливовицы. Он одну за другой курил сигареты и непрестанно что-то записывал в блокнот. Его лицо напоминало сжатый кулак.

«Вся Европа в 1989 году добилась своих национальных прав, только не македонцы в Греции и Болгарии. Они все еще под оккупацией. Части нашего народа не доступны никакие права человека. Это разделение – результат империалистических мирных договоров», – говорил доктор Ивановски, имея в виду «неудовлетворительные» итоги Второй Балканской, Первой и Второй мировых войн. По его мнению, у Болгарии следовало бы отнять еще больше территорий и передать Республике Македония всю Северную Грецию.

В тот день мне неоднократно показывали географические карты, на которых была отмечена территория в форме листа, гораздо бо́льшая, чем территория современной Македонии. В пределах этих жирных черных пограничных линий идеального македонского государства находится треть материковой Греции, греческий остров Тасос, называемый «Эгейской Македонией», кусок Юго-Западной Болгарии, называемый «Пиринской Македонией» по расположенным там Пиринским горам; ломоть «македонской» земли в Албании и бывшая югославская Македония, единственная «свободная» часть страны, называемая «Вардарской Македонией» по реке Вардар, протекающей через Скопье.

Заново открытый «македонский язык» пропагандируется множеством книг, заполненных поэзией и историей. Заявления о том, что Стамбул тоже может быть частью Македонии, слишком напоминают фантастический пейзаж, изображенный в стихотворении Богомила Джузела «Тишина»:

Когда на ровный снег набросит вечер копоть,
Под тяжестью ветвей умолкнут зверь и птица…
Пространство скроется за горизонтом,
И лев одним прыжком сойдет с горы.
А на рассвете солнце вознесет
Свой красный нимб над тающей землею.
Пронзенный пиками вершин до крови,
Невольно вскрикнет воздух…
И ты не различаешь, где молитва,
Где скорбь, где горькое вино…[25]

А на стене рядом с греческим консульством в Скопье я видел надпись: «Солун наш!»

Солун – македонское название Салоник, второго по величине города Греции. Подобные проявления ирредентизма вызывают волну враждебности в Греции – такую, что даже когда новое македонское государство, объявившее о своей независимости от Югославии, официально отказалось от всех притязаний на греческие территории, этого оказалось недостаточно для греков, которые боятся, что само слово Македония в устах этих славян является признаком дальнейшего ирредентизма по отношению к Греции. Когда греки заявили, что для официального признания Грецией нового государства оно должно отказаться от названия «Македония», это насмешило весь мир. Греческий ученый Кофос в своих статьях объяснил суть аргументации греков гораздо лучше, чем греческое правительство через средства массовой информации. Кофос пишет, что македонизм – изобретение Тито, направленное против Болгарии, которая жаждет заполучить этот регион. По мнению Кофоса, эта часть бывшей Югославии на самом деле – Южная Сербия. Возможно, это правда. Так или иначе, здешние славяне сейчас считают себя македонцами, а не сербами, и сербы, равно как и греки, должны смириться с этим фактом.

В итоге вся эта мешанина в 1990-х гг. привела к той же системе альянсов, что существовала в 1913 г., во время Второй Балканской войны: Греция, Сербия и Румыния против Болгарии и славян Македонии[26].

– Я родился в Штипе во времена турецкого владычества. Мой отец был учеником Гоце Делчева. Я настоящий македонец. Я знаю, кто я. Я воробей, а не болгарин и не сербский орел.

Митрополит Михаил вознес руку, как Пантократор (Спас Вседержитель), чей строгий лик украшает купола множества православных церквей. У него прямые седые волосы, спускающиеся на плечи. Когда он говорит со мной, кажется, изо рта у него вырывается пар.

– У нас в крови есть что-то от Александра, это правда. Нас распяли, как Христа, на кресте балканской политики. Ты сейчас пьешь кофе по-македонски, а не по-гречески или по-турецки. Настоящая родина Ренессанса – не Сербия, а Македония. Что такое Грачаница по сравнению с Охридом? Как можно сравнивать Джотто с нашими художниками? Скажи, как можно сравнивать Джотто?

Затем митрополит Михаил рассказал мне о своей церкви.

– Ты должен набраться терпения, молодой человек. Это долгая история.