Балканские призраки. Пронзительное путешествие сквозь историю

Я сокращу ее. Два апостола, Кирилл и Мефодий, которые принесли славянам христианство, родились в IX в. в Салониках. Это делает их греками, болгарами или македонцами – в зависимости от вашей точки зрения. Митрополит Михаил не сомневается, кем они были. Более того, ученики Кирилла и Мефодия, свети (святой) Климент и свети Наум, преподавали в Охриде, в Юго-Западной Македонии, где, наиболее вероятно, кириллица, изобретенная Кириллом и Мефодием в процессе перевода греческой Библии на славянский язык, была усовершенствована и впервые вошла в повседневное употребление.

Также в Охриде македонцы при царе Самуиле приблизительно в конце X в. основали независимый православный патриархат. Когда сербский король Стефан Душан в XIV в. завоевал Македонию, он санкционировал независимость македонского патриархата.

– Но в 1767 году турки ликвидировали наш патриархат, потому что мы организовали выступления против султана. Независимая Македонская православная церковь была воссоздана лишь в 1967 году. Почему бы сербам, грекам и болгарам не признать нашу церковь? Македония – родина славянского христианства. Мы больше христиане, чем они. Скажи мне, почему мы не дружим?

Митрополит Михаил не отпускал меня. Ему нужно было рассказать еще про царя Самуила, «македонского феодала», который в 976 г. покинул свою крепость в Охриде, чтобы создать империю, простиравшуюся от Адриатического моря на западе до ворот Константинополя на востоке.

– Но Самуил также был царем Болгарии, – заметил я. – Михаил Пселл, советник нескольких византийских базилевсов, чья «Хронография» является важнейшим источником информации об этом периоде, называет Самуила болгарином. Более того, базилевс Василий II после победы над армией Самуила в 1014 году стал известен как Василий Булгароктон – Василий Болгаробоец.

– Нет, нет! – воскликнул митрополит Михаил, вознеся взгляд к небу. – Ты не понимаешь. Материал такой огромный, такой обширный, что тебе нужны годы изучения, чтобы осмыслить наши проблемы.

Среди книг, которые он подарил мне, когда я покидал его кабинет в Скопье, был томик стихов Блаже Конески, который называет поиск идентичности и любви к Македонии «движением руки, рвущейся к звездам».

Златко Блаер, главный редактор крупнейшей ежедневной газеты Скопье «Вечер», – один из двадцати семи евреев, оставшихся от 3795 евреев, живших в городе до Второй мировой войны. Он сидел напротив зеркала в ресторане Скопье, где я договорился встретиться с ним после дня интенсивных бесед и бесконечного количества кофе и алкоголя. Пока он говорил, я смотрел на его отражение. Его голос обладал свойством бестелесности, как у свидетеля, закрытого экраном. Он оказался единственным человеком в Скопье, который не подарил мне ни книжки стихов, ни исторического труда.

– Это наиболее неустойчивый балканский регион. Мы слабое, новое государство, окруженное врагами. Несколько стран могут прийти к нам с войной, как они делали это в начале века. Югославская федерация на протяжении нескольких десятилетий защищала нас. Когда Югославия развалилась, в Македонии опять наступил вакуум власти. И не забывай, что мы – тихое Косово: 23 % населения Македонии – албанцы, а уровень рождаемости у них гораздо выше, чем у нас. Нас ждет та же судьба, что и сербов на их исторической родине. В конце XX века мы пытаемся распутать запутанные нити, отделить одно от другого, потому что это может быть македонским, а то – болгарским… Здесь мужчины сидят, как старики на Крите, говорят о национализме и ненависти, а женщины делают всю работу.

Чем непонятнее и необъяснимее истоки ненависти и чем более мелкие группы она затрагивает, тем сложнее и глубже кажется ее история. Не могу не задуматься: как будет воспринимать Ливан студент-историк через сто лет?

Глава 4. Белый город и его пророк

Я приехал в Белград из Скопье автобусом и остановился в отеле «Москва». На следующее утро я исполнил свой традиционный белградский ритуал, дающий возможность прочувствовать, где я нахожусь в историческом и географическом смысле. Это всегда было необходимо, поскольку из-за хаотичного развития города иностранные корреспонденты, приезжавшие в Белград в холодные десятилетия после Второй мировой войны, могли не понимать, где они находятся.

Здание отеля «Москва», расположенное в самом центре Белграда, обладает всеми подкупающими качествами опустившегося гранд-отеля: предупредительными официантами, комковатыми матрасами, шумным центральным отоплением… Пока Вторая мировая война не коснулась Югославии, главным отелем Белграда был Srpski Kralj («Сербский король»), а не «Москва». Здесь останавливались дама Ребекка с мужем, корреспондент New York Times С. Л. Сульцбергер, писатель и журналист Роберт Сент-Джон и другие, кто приезжал запечатлеть подготовку к войне.