Балканский рубеж России. Время собирать камни

Социалистическое государство рождалось при безусловном приоритете центральной власти. Югославские коммунисты пытались в первые годы существования республики «диалектически» соединить право наций на самоопределение с установкой на то, что «нациям в системе общественных интересов не принадлежит какая-то особая роль» (Е.Ю. Гуськова). В результате югославская федерация первых послевоенных лет характеризовалась сильной централизацией, а границы республик и краев рассматривалась как административные. Жесткая внутренняя политика, получившая в историографии название «революционный этатизм» или «революционный коммунизм» (М. Джилас), объяснялась необходимостью быстрого восстановления разрушенного войной хозяйства, создания единой экономической системы, консолидации перед лицом иностранного давления, реакцией на сербохорватский этнический конфликт, проявившейся во всей остроте в период Второй мировой войны. Этатизм политического режима проявил себя в федеративном строительстве, словами Х. Ортеги-и-Гассета, как «высшая форма политики насилия и прямого действия» (жесткая градация на нации и народности, создание новых наций, произвольное определение границ, дробление единых исторических и национальных организмов и т.д.).

Качество и функциональность политических институтов зависит от политической культуры конкретного социума, от исторического контекста и конкретных качеств политической элиты и лидеров. Последствия войны, ликвидация прежнего политического аппарата, отсутствие автономии публичной сферы и механизма рекрутирования элит, выход на политическую арену масс – эти и ряд других факторов определили вектор развития страны и элиты в послевоенные годы. М. Джилас писал, «сырьем, из которого произрастал, формировался новый класс – был пролетариат слаборазвитой страны, и сам отсталый», поверивший в идеологический миф об «отмирании государства» и всеобщем равенстве, в господство будущего над настоящим. Могущество и привилегии нового политического класса определила полная национализация средств производства, начатая еще во время войны по мере освобождения территорий, и коллективная собственность, рычаги управления которой находились в руках партии. Становление революционной диктатуры сопровождалось введением всеобщей трудовой повинности; жесткой интенсификацией труда, созданием социалистических бригад и введением института социалистического соревнования; созданием сельскохозяйственных рабочих коллективов (задруг); проведением принудительных народных займов; широкими репрессиями.

Каждое «государственное устройство есть продукт и манифестация естественного духа народа и ступени развития его сознания» (Э.А. Поздняков). В Югославии жесткий этатизм оказался явлением кратковременным. Именно в связи с культурной идентификацией, историческим опытом взаимоотношений власти и народа, особым пониманием свободы трансформация политического режима выглядит как естественный, закономерный процесс. Однако реформы, затронувшие базовые принципы организации власти и социальной системы, подорвали не только монолитность режима, но и обусловили трансформацию общего государства, в лоне которого вызревали, формировались национальные сегменты-государства (республик).

В основе государства как индивидуальности лежит присущая только ему идея в форме религии, идеологии, набора ценностей, установок, принципов организации политического и социоэкономического пространств. Главной политической идеей и целью югославского общества долгие года была теория самоуправления. Разрыв отношений с Советским Союзом в 1948 г. ускорил поиски собственной институциональной модели. Политика антисталинизма стала политикой трех «Д» – децентрализации, дебюрократизации и демократизации. Отбросив ленинские и сталинские установки, вернувшись к Марксу, главные идеологии страны Э. Кардель и М. Джилас выдвинули идеалистическую, но интересную теорию «рабочего самоуправления». По логике реформаторов система должна была отказаться от сталинского «бюрократического этатизма» в пользу народного самоуправления через ассоциации производственных объединений.

По конституционному закону 1953 г. были существенно расширены права республик в рамках концепции самоуправления, призванной, прежде всего, реформировать централизованную экономическую систему. Реформы ознаменовали отказ от модели мобилизационной экономики, что требовало и институциональных изменений: парламент ФНРЮ теперь состоял из Союзного вече и Вече производителей.